Я предполагал, что Слейд не будет ждать его появления еще в течение часа.
Я шел с хорошей скоростью, но замедлил шаг, когда приблизился к выходу. Слейд не побеспокоился о том, чтобы спрятать свою машину; он припарковал ее на виду, и она была хорошо различима, поскольку короткая северная ночь подходила к концу и небо сильно посветлело. Но он знал, что делает, так как к машине было невозможно подобраться, оставаясь при этом незамеченным, и я, устроившись за скалой, стал ждать Элин. Я не хотел пересекать это открытое пространство только для того, чтобы нарваться на пулю.
Вскоре я услышал, как она приближается. Элин с громким скрежетом переключала передачу, и я различил внутри припаркованной машины какой-то намек на движение.
Я прижался щекой к прикладу карабина и прицелился. Грахаму хватило профессионализма на то, чтобы нанести на мушку пятнышко люминесцентной краски, но в предрассветных сумерках в этом уже не было необходимости.
Я подвел прицел под место водителя, и когда шум за моей спиной достиг крещендо, послал в лобовое стекло три пули с интервалом менее секунды. Стекло оказалось безосколочным поскольку сразу же все стало матовым. Слейд, сделав широкий разворот, стронул машину с места, и, как я успел заметить, его спасло только то, что его автомобиль имел правосторонний руль английского типа, и пулевые отверстия были проделаны мной не в той части лобового стекла.
Но он не стал ждать, когда я исправлю ошибку, и удалялся по дороге с максимальной скоростью, на которую был способен. «Лендровер» появился у меня за спиной, и я на ходу запрыгнул в машину.
– Езжай вперед! – крикнул я. – Как можно быстрее.
Шедшая перед нами машина Слейда, пройдя юзом на всех четырех колесах и подняв облако пыли, обогнула поворот. Он направлялся к шоссе, но когда мы подъехали к развилке, Элин повернула в другую сторону, как я ее проинструктировал. Было бесполезно пытаться преследовать Слейда – «лендровер» для этого не предназначен, и преимущество в скорости находилось не на нашей стороне.
Мы поехали на юг по грунтовой дороге, идущей параллельно Иекулса а Фьеллум, большой реке, несущей на север талые воды ледника Ватнайекюдль, где многочисленные ухабы заставили нас снизить скорость. Элин спросила:
– Ты поговорил со Слейдом?
– Я не мог к нему приблизиться.
– Я рада, что ты его не убил.
– Вовсе не потому, что мне этого не хотелось, – заметил я. – Если бы у его машины руль находился с левой стороны, то сейчас бы он был покойником.
– И тогда бы ты почувствовал себя лучше? – спросила она резко.
Я посмотрел на нее.
– Элин, – сказал я. – Этот человек опасен. Либо он сошел с ума – что маловероятно, – либо...
– Либо что?
– Я не знаю, – произнес я мрачно. – Тут все слишком запутанно. Я знаю слишком мало. Но я знаю точно, что он хотел меня убить. Мне известно нечто такое – или он только так считает, – что является для него опасным; опасным настолько, что ему необходимо меня убить. При сложившихся обстоятельствах я не хочу, чтобы ты находилась рядом со мной – ты можешь оказаться на линии огня. Ты уже оказалась на линии огня этим утром.
Она притормозила перед глубокой рытвиной.
– Тебе не удастся выжить в одиночку, – сказала она. – Тебе необходима помощь.
Я нуждался не в помощи, мне были нужны Свежие мозги, чтобы разрешить эту запутанную проблему. Но сейчас у меня не было времени, поскольку плечо Элин начало причинять ей сильное беспокойство.
– Остановись, – сказал я. – Теперь я поведу машину.
Мы уже ехали на юг в течение полутора часов, когда Элин вдруг сказала:
– Вот и Деттифосс.
Я окинул взглядом каменистый ландшафт и увидел облако брызг, поднимающихся над глубокой расщелиной, которую Иекулса а Фьеллум прорезала в скалах.
– Мы проедем до Селфосса, – решил я. – Два водопада лучше, чем один. Кроме того, мы всегда разбивали лагерь возле Деттифосса.
Мы миновали Деттифосс, и через три километра я съехал с дороги.
– Отсюда нам будет легче всего добраться до Селфосса. Я выбрался из машины.
– Пойду пройдусь к реке и посмотрю, нет ли кого поблизости, – сказал я. – Было бы нехорошо оказаться застигнутым с мертвым телом на руках. Жди меня здесь и не разговаривай с незнакомыми людьми.
Я проверил, хорошо ли завернуто тело в одеяло, которым мы его укрыли, после чего направился к реке. По-прежнему было еще раннее утро, и вокруг не было ни души, поэтому я вернулся и, открыв заднюю дверь машины, залез внутрь.
Я сорвал одеяло с тела Грахама и обыскал его одежду. Его бумажник содержал немного ирландской валюты и пачку дойчмарок вместе с карточкой немецкого автомобильного клуба, выданной на имя Дитера Бушнера, так же как и германский паспорт. Там еще была его фотография, где он стоял, обняв одной рукой миловидную девушку, на фоне магазина с вывеской на немецком языке. Департамент всегда продумывал такие мелочи.
Среди других вещей мое внимание привлекла только распечатанная пачка винтовочных патронов. Я отложил патроны в сторону, вытащил тело наружу и вернул бумажник в карман, после чего, взвалив его на плечи, направился в сторону реки. Элин шла за мною следом.
Подойдя к краю каньона, я опустил тело на землю, чтобы как следует оценить ситуацию. Русло в этом месте резко поворачивало, и река так подточила каменную стену, что образовался крутой утес, нависший над самой водой. Я перебросил тело через край, и, несколько раз безжизненно взмахнув руками, оно упало в серую бурлящую воду. Поддерживаемое на плаву попавшим в куртку воздухом, оно некоторое время кружилось в водовороте прямо под нами, пока не оказалось захваченным быстрым потоком в середине реки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92