А мама испуганно промолчала.
Лодка нам очень понравилась - большая, прочная, деревянная. Она лежала вверх дном, на бревнышках. Папа ее внимательно осмотрел, потыкал ножом в доски обшивки, а потом мы все вместе поставили ее на киль. Дядя Саша пошел за веслами, потому что папе не терпелось испытать лодку на ходу.
Мы скатили ее по бревнышкам в воду, папа взял пару весел и забрался в лодку. Алешка было бросился за ним, но мама успела его перехватить у самой воды, чуть не оставив его без штанов - так он рвался из них вслед за лодкой.
Папа отплыл немного от берега и начал гонять лодку туда и сюда, заставлял ее вертеться на месте, раскачивал, а потом, резко загребая, стал уходить в открытое море.
Алешка мрачно смотрел, как постепенно уменьшается лодка, и вдруг буркнул:
– Куда это он в такую даль? Заблудится еще. И станем мы - дети капитана Гранта.
Но папа вернулся. Он ловко подогнал лодку к берегу и так поднажал на весла, что она почти вся вылетела на камни. Папа был доволен лодкой. А мы были довольны папой. Тем, что он вернулся. И тем, как уверенно и умело управлял нашим кораблем. Не ожидали, все-таки городской человек, да еще чиновник.
По правде сказать, я сначала немного побаивался плыть по морю на лодке. Но когда увидел, как справляется с ней папа, смелости у меня прибавилось.
Потом мама пошла с дядей Сашей знакомиться с жизнью Рудника и помочь ему по хозяйству, потому что его семья уехала отдыхать, как «нормальные люди на северное побережье южного моря». А мы с папой стали готовить лодку к дальнему плаванию.
Сначала папа велел нам укладывать на дно лодки камни. «Только не круглые, - предупредил он, - чтобы не сместились при качке».
Папа, оказывается, хотел оснастить лодку парусом, а для этого надо было уложить балласт, чтобы ее не опрокинул ветер, сделать киль, чтобы она могла идти в любом направлении, даже против ветра, и руль, чтобы управлять.
В общем, работы было много. Папа, забрав топор, ушел в лес искать подходящее сухое дерево для мачты, а мы усердно взялись за камни. И когда он вернулся, волоча за собой длинную жердь и охапку тонких гибких прутьев, лодки уже почти не было видно под грудой камней. Благо - искать их не приходилось, весь берег из них состоял. Наверное, на целый парусный флот маленькой державы хватило бы.
– Молодцы, - похвалил нас папа, усмехнувшись одной щекой. - Чувство юмора у вас есть. Чувства меры только не хватает.
Тогда мы подкрепились черникой, которую он собрал для нас в лесу, и выкинули все лишние камни. А папа набил на днище лодки поверх камней доски, и получился ровный настил. Сделал палубу в носу вровень с бортами, чтобы не заливало встречной волной, и вышло очень здорово и аккуратно. Даже подошедшая мама его похвалила:
– Очень миленько получилось, - снисходительно сказала она.
Папа прямо расцвел - так ему было это приятно.
– Это еще что, - гордо пообещал он. - Сейчас каюту сделаю.
– Сейчас обедать пойдем, - охладила его мама.
И мы с удовольствием пошли опять обедать. Дядя Саша понял со слов Лешки, что у нас была всего одна курица на четверых на два дня и что мы голодали в поезде, и решил нас накормить не только за прошлую дорогу, но и впрок. И поэтому разговор за обедом шел только вокруг стола.
Папа наворачивал треску и камбалу, съел почти целую жареную утку и все подшучивал над дядей Сашей: что же ты нас не угощаешь нельмой, лососем, миногами, где же твое северное гостеприимство и радушие? А дядя Саша грустно оправдывался: нельма уже не водится, кумжа не ловится, а лосось давно исчез.
– Но вам на прокорм дичи и рыбы хватит, - сказал он, - если ты стрелять не разучился. И если твои орлы будут исправно рыбу ловить.
– Я буду чернику собирать, - сказал Алешка, уплетая черничное варенье прямо из банки, потому что в вазочке оно уже кончилось. В основном его стараниями, конечно.
Мама давно уже делала ему строгие глаза. Алешка в ответ невинно пожимал плечами: мол, что же делать, угощают, нельзя отказывать хорошему человеку, нельзя отвергать северное радушие и гостеприимство.
– Ешь, ешь, - подбадривал его дядя Саша. - В ней витамины.
Алешка сделал вид, что очень удивился - вот как! - я и не знал. Ну, раз такое дело - придется еще поесть. И нельзя ли найти чистую, не очень большую баночку, чтобы набрать витаминов в дорогу?
Мама застонала. Папа хмыкнул. Баночка нашлась.
После обеда мы с папой снова пошли на берег и до вечера возились с лодкой. Папа установил на ней каркас из гибких прутьев и натянул на него и пришнуровал к бортам тот самый загадочный брезент с дырочками. Получилась очень уютная каюта, которая могла защитить нас от холодного ветра, соленых брызг и дождя в непогоду.
Мы с Алешкой сразу же забрались в нее и долго не хотели вылезать - так было в ней хорошо. Маме тоже понравилось.
– Номер «люкс», - сказала она, - с видом на море. В любую погоду. Со всеми удобствами. И холодный душ, и свежий ветер. Сдается одинокому интеллигентному холостяку.
Папа почему-то обиделся. Но тут пришел капитан МРБ в фуражке и стал осматривать лодку и давать всякие советы.
– Главное, - сказал он, - что звукового сигнала на вашем пароходе нет. А у нас тут часто туманы на море падают - без гудка никак невозможно.
– Лешка будет гудеть, - сказал я. - Или визжать, как сирена.
– Тогда пошли учиться, - сказал капитан и забрал Алешку на свой бот. И дотемна весь Рудник оглушали звериные гудки маленького, но горластого мотобота.
Под эти звуки мы поставили мачту и растянули ее вантами. Мне это страшно понравилось: получился настоящий парусный корабль.
1 2 3 4 5 6 7 8