Операция носила секретный характер.— Есть, товарищ генерал.— А омоновцы сами в состоянии передвигаться?— Да, наверно. Они, в общем-то, синяками отделались. Хотите, мы доставим их вам на Газетный?— Очень был бы вам обязан, товарищ полковник.Через час все четыре омоновца оказались в кабинете Крюкова. Выглядели они вполне здоровыми, но настроение у них было явно подавленное.— Как же это произошло?— Выскочил тот парень из подъезда с двумя пистолетами — видимо, предупредил кто-то — и четырьмя выстрелами положил нас на землю.— Покажите, куда он стрелял.Все отметины оказались в районе правого плеча.«Похоже, парень специально стрелял по бронежилетам, — с невольной симпатией подумал о неизвестном Антоне генерал, — ишь, какие симметричные отметины оставил. Знай, мол, наших».— Все по домам. Отдыхайте пока, — распорядился Крюков и вызвал через секретаря машину.Он ехал к Лайме. Антона этого там, понятно, уже нет, но следовало допросить шлюху, что укрывала его.Дверь ему открыла очень милая и какая-то теплая девушка.— Вы Лайма?Та кивнула головой.Неужели это знаменитая на всю Москву проститутка? Да с такой женщиной жить — не жалко и с погонами проститься!Видимо, красивый молодой генерал и на хозяйку произвел соответствующее впечатление. Она даже несколько засуетилась, что было ей совсем несвойственно.Лайма оказалась одета совсем по-домашнему: в бело-розовом халате да в тапочках на босу ногу. Генерал же, заявившийся при полном параде, казался здесь в своем мундире чужеродным.Ему хотелось начать допрос в обычном суровом тоне, но у него ничего не вышло.— У вас проживал парень по имени Антон. — Он хотел задать вопрос, но почему-то получилась совершенно утвердительная интонация.Она кивнула.— Многие клиенты останавливаются у меня и живут по нескольку дней.Отчего-то слово «клиенты» резануло ухо генерала.— Этот Антон — опасный преступник. Покидая вашу квартиру, он ранил четырех милиционеров.Лайма пожала плечами: мол, я-то здесь при чем.— Он ушел непосредственно перед тем, как его должны были арестовать. Значит, его кто-то предупредил.Лайма по-прежнему хранила молчание, и генерал был не в состоянии отвести глаз ни от её точеной фигуры, которую не мог скрыть и домашний халат, ни от её прекрасного лица.— Так кто? Кто его предупредил? Ему кто-то позвонил?Лайме предстояло принять трудное решение: ей нравился Антон, её давняя любовь, но и молодой генерал произвел впечатление.И все-таки она сделала попытку защитить школьного друга:— Антон просто вышел на улицу за сигаретами.— С двумя пистолетами в руках?Девушка тяжко вздохнула. Так или иначе её неизбежно раскрутят.— Ну хорошо. Ему позвонили.— Кто брал трубку? — быстро спросил генерал.— Я.— Какой был голос — мужской или женский?— Мужской.— Что он сказал?— Срочно позовите Антона.— Антон подошел?— Да.— Что он сказал?— Ничего. Послушал секунд пять и тут же положил трубку.— Потом стал одеваться?— Да.— Ну что ж, на сегодня достаточно. Хотя, возможно, мы ещё встретимся.— Буду ждать с нетерпением, — сказала Лайма и бросила на генерала такой взгляд, который только она и умела бросать. Мясник 18 августа, пятница: вечер19 августа, суббота: утро, день По вечерам Мясник часто ходил играть в карты к Лимону, а уж в конце дня в пятницу — обязательно. Вот и сегодня он нажал на звонок знакомой квартиры.Как всегда, открыл сам Лимон. Выглядел он необычно для себя хмуро. Но Мясник сам не любил, чтобы влезали в его дела, и потому не влезал в чужие. Он не стал расспрашивать Лимона о его проблемах.Но, войдя в квартиру, Мясник увидел совсем уж непривычную картину: перед всеми картежниками стояли рюмки, а в центре стола — водочные бутылки. Лимон категорически запрещал распитие в его квартире спиртного: игра есть игра, а пьянка — пьянка.Хозяин достал рюмку и для Мясника.— Зяблика поминаем, — пояснил он. — Мочканули его на днях.— За что? — изумился Мясник.— А кто знает? — пожал плечами хозяин. — Менты каким-то образом вышли на нас, но ни мы им ничего сказать не могли, ни они нам.— Но где хотя бы его гробанули? — спросил ошеломленный Мясник.— На какой-то даче. Вот опер телефончик оставил. Если интерес имеешь, можешь ему позвонить. Сказал, работает и по субботам.Игорь Владимирович Кондаков, которого в картежном притоне знали под кличкой Мясник, считал себя личностью в высшей степени справедливой и абсолютно самостоятельной. Человек, сделавший сам себя, как говорят о таких американцы.Свое дело он начал буквально с нуля, работая рубщиком в мясном отделе захудалого продовольственного магазина. Потом ему удалось наняться в мясную лавку, опять-таки рубщиком, на мелкооптовом рынке. Но там Игорь получал уже несколько больше, а главное — присматривался к рыночной стихии и втягивался в нее.Наконец он приобрел собственную мясную лавку, и дела сразу пошли в гору. Игорь знал цену инспекторам из санэпидстанции, торгового надзора и прочих госорганизаций, паразитирующих на его бизнесе.Сейчас у него уже три мясные лавки, правда, далековато от дома — в Кунцеве, поэтому пришлось купить десятую модель «Жигулей».Несмотря на внешнюю суровость, Кондаков испытывал самую натуральную жалость к обиженным жизнью. И его угрозы — «закопаю!» — Зяблику, к которому Игорь на самом деле относился с искренней симпатией, носили исключительно демонстративный характер. Долги, дескать, надо отдавать в срок.Не поиграв и часу, он покинул притон и в расстроенных чувствах отправился домой. Уже с утра Игорь звонил в милицию по телефону, указанному на бумажке, что дал ему Лимон.— Оперуполномоченный Куракин слушает! — раздалось в трубке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59