Малахов, понятно, слушал ее не вполуха, ему хотелось знать, для чего на самом деле собрались здесь все эти люди. Он крутил головой по сторонам, внимательно вглядывался в лица окружающих, но никаких признаков группового разврата, чего Петр Максимович в первую очередь опасался, не ощутил.
А потом в комнате погас свет,, и толстая хозяйка стала поочередно спрашивать окружающих, кого бы они хотели вызвать с того света – своих знакомых или, может, каких-нибудь знаменитых людей.
Но это было для Петра Максимовича совершенно неинтересно, поскольку наступила полночь, а он в это время уже обычно спал. Закемарил Малахов и здесь.
Проснулся он от толчка локтем в бок. Это жена обращала его внимание на вопрос хозяйки квартиры, который предназначался именно Петру Максимовичу. Толстая молодуха интересовалась, с каким духом он хотел бы побеседовать. Малахов растерялся, не зная, что ответить. Тогда жена предложила: с его отцом. Петр Максимович согласился, назвав имя и отчество бати.
Молодуха дунула-плюнула и стала вызывать Максима Фадеевича с того света. А потом заговорила его голосом! Век воли не ведать, это был он, батька Максим!
Малахов-сын что-то спрашивал, а Малахов-отец что-то отвечал: подробности донельзя потрясенный Петр Максимович потом вспомнить не смог. Но голос был точно батькин!
Домой они с женой вернулись под утро.
А на следующей неделе Анюта опять собралась на эти посиделки. Малахов отвез ее до места, но идти вместе с ней отказался – он теперь испытывал к бдениям суеверный ужас. А утром Малахов обещал жену забрать и свое обещание выполнил.
Еще пару раз он возил ее на эти сборища, но потом отказался – слишком утомительно. Мало того что на ночь глядя приходится на другой конец Москвы ехать, так еще с раннего утра жену забирать оттуда надо.
В итоге ему пришлось согласиться с тем, что – Анюта иногда не ночевала дома. Что поделаешь: чем бы дитя ни тешилось…
Но ведь она всегда утром возвращалась! В редких случаях, когда жена ездила на бдения в будни, то поутру сразу шла на работу и тогда появлялась домой к вечеру. Беспокоился, конечно, по этому поводу Петр Максимович, но ничего подозрительного до поры до времени за женой не замечал, хотя периодически и обыскивал Анютину комнату в ее отсутствие.
И вот однажды особо тщательный шмон дал результат. Покопавшись в бельевом шкафу жены, он выудил оттуда большой коричневый конверт, в котором обнаружил с десяток любительских фотографий. Все они были сделаны, видимо, на какой-то вечеринке. На них оказались запечатлены разные лица, но, как быстро установил Петр Максимович, везде в обязательном порядке присутствовал один и тот же мужчина, причем все время на переднем плане.
И дважды вместе с этим мужиком была изображена Анюта, буквально поедавшая его глазами! А на одном из снимков они танцевали друг с другом!
Он перевернул эту фотографию и на обратной стороне обнаружил надпись: Константин Карнаухов по заказу Малаховой. Как выяснилось, так же были подписаны и остальные Снимки.
Значит, Анюта попросила какого-то своего знакомого снять на вечеринке того мужика, к которому она, понятное дело, была неравнодушна. Но кто такой Константин Карнаухов – фотограф или Анютин хахаль? И что же ему, Петру Малахову, теперь делать?
Изрядно помучившись над этим вопросом, он, наконец, мудро решил – ничего не делать. Анюта с этим мужиком не спит, иначе бы его фотографии не заказывала. А втюрилась – что ж, обычное для молодой бабы дело. Как вошла в башку дурь, так оттуда и выйдет.
С того памятного дня прошел не один месяц. И вдруг ему позвонил какой-то хрен, назвался Степой и сказал, что знает, как найти управу на Борю Клинского.
Предложение поступило на удивление вовремя. Этот Боря был из молодых, да ранних. Только появился невесть откуда и сразу перекрыл ему, Петру Малахову, кислород! Боря предложил бригаде ингушей, нелегально поставлявшей в Москву магаданское золото, более выгодные условия покупки, и чернозадые мигом переметнулись к этому суке Клинскому! А ведь он сотрудничал с кавказцами не один десяток лет! Ничего святого не осталось в этой жизни!
И Петр Максимович согласился на встречу с неизвестным ему Степаном – вдруг да что путное предложит.
А тот предложил ему завалить Борю Клинского!
Малахов поначалу оторопел. Он всегда сторонился мокрых дел. Да и нужды ему в них не было – Бог миловал. В его колею никто не влезал, не путался особо под ногами: Малахольный в своем бизнесе был в авторитете! И тут этот Боря Кл и некий…
А действительно, если говнюка не убрать, весь промысел Петра Максимовича накроется медным тазом!
И все-таки жутковато было решиться ему на это дело. Прознают корефаны Бори Клинского, кто его заказал, – и кранты Малахольному! Тут и гадать особо не придется: любой московский вор знает, кому Боря Клинский дорогу перешел!
Но Степан Малахова успокоил: его пацаны заделают мочилово под несчастный случай. Не раз, мол, уже таким приемом всяческих козлов, попутавших рамсы, на цвинтар отправлять доводилось, и менты даже дела не открывали.
Степан хотя и употреблял феню, был вроде бы не из блатных, но доверие внушать умел, и Петр Максимович на его предложение в конце концов согласился.
Правда, в цене поначалу не сошлись. Степан запросил сто штук! Чересчур жирно! Петру Михайловичу за такие бабки целый квартал работать надо. Сбил цену до тридцати. Степан остался недоволен, но его условия все же принял.
Он позвонил уже на следующий день! И сообщил, что заказ выполнен: Боря Клинский по пьянке врезался на своей «БМВ» в «КамАЗ», и врагам спасти его не удалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89