Причем торговец золотишком, видимо, остался настолько доволен работой Шумского, что предложил ему еще один заказ: убить любовника своей жены Константина Карнаухова. Как мы теперь понимаем, газетчик все же диспетчером при бригаде киллеров не был. Поэтому он выполнить заказ не мог, но и отказаться наотрез ему тоже было не с руки. Какой же он тогда киллерский диспетчер!
И журналист, сказав, что на выполнение заказа ему понадобится время, решил это дело попросту замотать…
– Я понял твою мысль! – взволнованно перебил его Колодков. – Через пару месяцев кто-то убивает Карнаухова, и журналист сразу же узнает об этом от меня! И тут же звонит Малахову: заказ выполнен! А потом спекулянт узнает, что убита также его жена, и начинает вытряхивать из журналиста душу. Он хочет отомстить убийце своей жены!
– Все верно, Серега. Но бедный газетчик имя этого убийцы не знает!
И тут старший лейтенант вдруг пристально посмотрел в глаза Бороздину и, понизив голос, спросил:
– А ты?.. Ты его имя знаешь?
Капитан отвел взгляд и вздохнул.
– Значит, знаешь, – заключил Сергей. – Но я так понимаю, это – твое личное дело.

5

Ровно в три часа Дмитрий пришел в «Радугу».
Девушка сидела за столиком одна, с неожиданно печальным видом. В те два раза, когда он видел Азу вживую, и на фотографии она улыбалась. Потому, видно, Дмитрий и не осознал сходство девушки с ее отцом, которое сейчас, когда он заглянул в ее невеселые глаза, казалось вполне очевидным.
– Привет, Аза.
– И вам привет, капитан. – Девушка протянула Дмитрию конверт. – Здесь адрес, подъезжайте вечером, часикам к восьми.
После чего Аза встала и, не сказав более ни слова, покинула «Радугу».
И Дмитрий не пошел вслед за ней: он ради своего будущего счастья уже заранее согласился играть по чужим правилам.

Капитан доехал по Рублевскому шоссе до зеленого деревянного двухэтажного особняка, как было указано в конверте, который ему передала девушка.
Нажал на кнопку электрического звонка.
Дверь открыла сама Аза.
– Пойдемте, капитан, вас ждут.
Они прошли по лестнице на второй этаж.
В комнате, хаотично заваленной книгами, странного вида приборами и вообще всяческой чертовщиной, среди которой был даже муляж человеческого скелета, за большим письменным столом сидел профессор Круг и что-то писал.
– Я рад вас видеть, Дмитрий, – сказал он, не оборачиваясь, – простите, но мне надо обязательно написать еще несколько строк. Аза, ты можешь идти.
Не успел капитан толком осмотреться, как профессор отложил перо, встал, подошел к нему и протянул руку для приветствия.
И Бороздин, пожимая ее, вдруг понял, что все его вчерашние вечерние и сегодняшние утренние философствования об отсутствии общечеловеческой морали как таковой являлись, по сути, аутотренингом: капитан психологически готовил себя к этой встрече. И по тому, как все-таки дрогнула его душа, Бороздину стало ясно: аутотренинг не сильно ему помог.
– Вы знаете, Дмитрий, – профессор говорил, стоя вплотную к Дмитрию и пристально глядя ему в глаза, – я вообще-то за свою долгую жизнь перепробовал множество профессий, довелось и повоевать, а в ранней юности я работал в цирке шапито. Там и научился кое-каким штучкам. – И в его руке, словно из воздуха, возник пистолет.
Капитан тут же ощупал свою подплечную кобуру – она была пуста.
Видимо, у него был настолько глупый и растерянный вид, что профессор Круг от души расхохотался.
– Не волнуйтесь, Дмитрий: вы все правильно рассчитали. – И Григорий Алексеевич вернул Бороздину его пистолет.
Капитан несколько судорожно стал запихивать оружие в кобуру и уже начал подумывать о том, что его предварительные прогнозы о дальнейшем ходе событий были, пожалуй, излишне оптимистичны.
– Присаживайтесь, Дмитрий. – Круг показал рукой в угол комнаты, где стоял другой стол с напитками и едой.
Бороздин уже успел достаточно переволноваться, чтобы потерять всякий аппетит, но подумал, что глоток коньяка помог бы ему вернуть былую уверенность. К счастью, как раз такой напиток на столе имелся.
– Разрешите небольшой тост, Дмитрий, – произнес профессор, разлив коньяк по рюмкам. – Я хотел бы выпить за ваше семейное счастье.
– Никаких возражений, Григорий Алексеич, – ответил капитан, нисколько не сомневаясь в том, что стоит за словами профессора.
– Теперь вы, конечно, понимаете, что я присел за ваш столик в «Радуге» совсем не случайно – мне необходимо было знать, кто ведет дело моей дочери. Ведь Аза – моя дочь.
– А почему у нее в паспорте записано другое отчество: не Григорьевна, а Хакимовна?
– Верно. Я в свое время повел себя достаточно эгоистично и не женился на матери Азы – Розе. И в отцы к Азе записали первого мужа Розы Хакима. Он в то время официально считался пропавшим без вести, хотя всем в деревне было известно, что его убили в очередной местной разборке, а тело закопали.
– А откуда вы узнали, что именно я веду дело Азы?
Круг слегка поморщился:
– Дмитрий, я отвечу на все ваши вопросы, кроме тех, где будут фигурировать люди, которые мне помогали. Но на самом деле всю нужную мне информацию я получал очень просто: я говорил волшебное слово и протягивал вот это. – Профессор вытащил из портмоне и покрутил у носа сыщика стодолларовую купюру.
– А по-моему, вы исчерпывающе ответили на мой вопрос, – улыбнулся Бороздин, постепенно беря себя в руки.
Раздвинул губы в улыбке и профессор:
– Вы мне сразу понравились, Дмитрий, и ни разу не заставили меня разочароваться в вас. Надеюсь, вы понимаете, что именно поэтому и сидите сейчас в моем доме. А теперь перейдем к главному. Вон там, – он кивнул на стоящий рядом журнальный столик, на котором лежало два бумажных пакета, – описаны и нотариально оформлены все мои действия прошедших двух недель и даже то, что я думаю сделать в ближайшем будущем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89