Подцепив лезвием ножниц, отодрал с удостоверения свежую фотографию Давыдова (открылось лицо, принадлежавшее трупу, который Бонд нашел в машине) и приклеил клейкой лентой свою фотографию, а потом прицепил к нагрудному карману. Что ж, оставалось надеять-ся, что там, куда летит самолет, настоящего доктора Аркова никто в лицо не знает.
Когда Бонд вернулся на свое место, самолет уже входил в воздушное пространство Казахстана. Недавно обретший независимость Казахстан, еще одна бывшая Советская республика, с трудом поднимался на ноги. У всех стран Содружества Независимых Государств были одни и те же проблемы – рост преступности на фоне зарождающегося капитализма, этнические конфликты и регулярные экономические и политические встряски. Знания Бонда о Казахстане в основном касались космодрома Байконур – управляемого Россией. Хотя он знал также, что страна богата углем, нефтью и газом. Надо только подождать и посмотреть, как конкретно связано российское ядерное министерство с Ренаром, Давыдовым, а кстати, и с «Кинг Индастриз».
«АН» сел в западной части страны – пустынной и солончаковой. Здесь во все стороны тянулись скальные образования и выветренная почва. Солнце уже начинало нагревать воздух до температуры пустынь.
Бонд вслед за Трухиным вышел к «лендроверу», тоже украшенному эмблемой Российского Министерства атомной энергетики.
– Я поведу, – сказал Трухин. – Первый раз в Казахстане?
– Да, – ответил Бонд.
– Райское место, – саркастически произнес Трухин, выезжая с импровизированного аэродрома на грунтовую дорогу. Они проехали скалистую долину, казавшуюся совершенно лунной, и наконец выехали к плоской горе, под которой толпились низкие дома. Когда машина подъехала ближе. Бонд разглядел грузовики, бронетранспортеры армии Казахстана, солдат и рабочих в комбинезонах, занятых делом.
Они оба вздрогнули, услышав взрыв. В пятистах ярдах поднялось облако пыли.
Увидев грузовики с маркировкой «IDA», Бонд понял, куда они попали. Это был русский полигон для ядерных испытаний, принадлежащий, по всей видимости. Российскому Министерству атомной энергетики. IDA, Международное агентство по консервации ядерных реакторов – организация под эгидой ООН, занимающаяся выводом из эксплуатации ядерных реакторов и других радиоактивных объектов, применяемых в научно-исследовательских работах, безопасным и безвредным для окружающей среды образом.
Бонд и его спутник вышли из «лендровера» и пошли к зданию, вход которого был накрыт защитным надутым «пузырем». Сквозь него можно было рассмотреть внутри человека в защищающем от радиации скафандре. Он перебирал какие-то предметы и инструменты.
У входа в пузырь стоял полковник Российской Армии. Удостоверение Бонда произвело на него впечатление.
– Добро пожаловать в Казахстан, доктор Арков! – сказал он по-русски. – Я полковник Акакиевич. Всегда восхищался вашими работами. К нам фигуры вашего масштаба нечасто заглядывают.
– Я езжу, куда работа требует, – ответил Бонд.
Полковник на миг заколебался:
– Но документы на перевозку у вас есть? Бонд хлопнул себя по пиджаку и нашел конверт, который, по счастливой случайности, успел туда сунуть. И протянул конверт полковнику, надеясь на лучшее. Полковник Акакиевич просмотрел бумаги и кивнул в сторону пузыря:
– Отлично. Они вас ждут внизу, все должно быть готово. Отметьтесь у физика IDA.
Из пузыря появилась фигура человека в радиационном скафандре. Шлем был откинут назад, открыв потрясающе привлекательное лицо молодой женщины с длинными светло-каштановыми волосами. Она сильно вспотела и потому остановилась, чтобы взять с полки кусок ткани и вытереть лоб. Потом она расстегнула скафандр и шагнула из него наружу. Одета она была в очень короткие шорты, спортивный лифчик цвета хаки, тяжелые сапоги, и на поясе висел охотничий нож. Бонд решил, что она американка.
Фигура у нее была выдающаяся. Груди распирали лифчик, а загорелые ноги поражали гладкостью кожи и безупречностью формы. Бонд заметил, что все находившиеся поблизости мужчины уставились на нее.
Девушка схватила бутылку с водой и стала жадно пить, роняя капли воды на подбородок и на грудь. Потом из той же бутылки облила себе плечи, ткань облепила тело, и сквозь лифчик стали видны затверделые соски. Бонд подумал, что она либо эксгибиционистка, либо ей на все плевать.
Он перехватил взгляд полковника. Акакиевич огорченно кивнул и сплюнул на пол. Потом сказал по-английски, так, чтобы она тоже слышала:
– Мужчинами не интересуется. Можете мне поверить. Мы в этом году закрывали четыре полигона... и даже ни проблеска интереса.
Бонд сочувственно щелкнул языком, а полковник пошел прочь.
Девушка подошла к Бонду, вытирая довольно широкий рот. У нее были до изумления зеленые глаза и ярко-белые зубы. Бонд определил ее возраст около двадцати пяти. И еще он не мог не заметить эмблемы IDА у нее на поясе и неуместную татуировку знака мира на бедре.
– Вы здесь по делу? – спросила она и ткнула в сторону полковника. – Или просто «проблеск» ловите?
Бонд придал своей речи легкий русский акцент, но ответил по-английски:
– Кажется, здесь не только ядерное оружие требует разрядки.
Девушка нахмурилась:
– Хорошо сказано. А вы кто?
– Михаил Арков, – ответил он. – Российское Министерство атомной энергетики. А вы? Мисс?..
– Доктор. Доктор Джонс. Кристмас Джонс, – сказала она. – И прошу без шуток на эту тему. Я уже их все слышала.
– Я никаких докторских шуток не знаю, – сказал он.
Она посмотрела на него с неприязнью.
– Давайте документы. Куда идет груз?
– Ядерное хранилище в Пензе-19, – ответил Бонд, протягивая ей бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56