страх, умиротворенность, желание подчиняться. Или, как в данном случае, нечто похожее на влюбленность. А я еще не отошел от слияния с Сетью. Так что все легко объяснимо.
– Вот как? – спросила она.– А бармен уверен в обратном.
Ну зачем она на меня так смотрит? Она же должна знать, какое влияние оказывает на людей. Но она не похожа на девушек, которым доставляет удовольствие влюблять в себя окружающих. Или она не знает о своем особом умении? Нет, глупость, это возможно, только если на меня одного она производит подобный эффект. Может, так оно и есть? Да нет, я просто слишком устал и хочу есть. Вот и лезут и голову всякие глупые мысли. Она, похоже, видит во мне то только клиента, а не мужчину.
В.глубине души обидно. Но так оно и лучше. Нечего забивать голову пустыми мечтаниями. Тем более в моем положении.
Сейчас сосредоточусь и отвечу на ее вопрос. Просто отмечу, без всяких лишних чувств. Отвечу так, как обычно разговаривают с официанткой. Будничным тоном.
Вот только сосредоточусь. Надо бы поскорее сосредоточиться, а то по моей заторможенности она решит, что я все-таки наркоман.
Впрочем, какое мне дело, что она решит? Могу вообще не отвечать... Ее последняя фраза была не столько вопросом, сколько замечанием. Правильно, промолчу.
– Наркотики тут ни при чем. Это от психического напряжения,– ответил я, хотя и решил этого не делать. И, похоже, сморозил глупость.
Да какое мне дело – глупость или умность? Все, надо заканчивать разговор. Точнее, просто не продолжать его.
– У меня в голове чип стоит. Это очень большая нагрузка на психику, когда уйма информации прямо в мозг выводится.
Ну зачем я продолжаю говорить? Зачем я оправдываюсь за сказанную глупость, при этом произнося еще большие глупости? А зачем она так на меня смотрит? Как будто ей интересно, о чем я тут бормочу, дико краснея. Головой кивает, ресницами хлопает.
– Понятно,– сказала она сочувственно.– А вы сюда по делу приехали или отдыхать?
Ну вот, она решила поддержать разговор. Надо как-то нравиться от ее общества. Иначе я потеряю остатки здравомыслия.
– Вообще-то у меня сейчас отпуск. Но отдохнуть пока не слишком получается,– ответил я.
Умом-то я понимаю, что разговор следует сворачивать. Но вот язык действует сам по себе. Хотя я никогда не относился к людям с хорошо подвешенным языком, но теперь можно вполне сказать, что у меня язык на независимой подвеске. В том смысле, что действует независимо от сознания.
Данный каламбур, промелькнув в мыслях, несколько приподнял мое настроение. Но все равно обидно, что над собственным телом я уже не властен. Может, применить чип? Он вполне сможет загасить ненужные эмоции.
Задумавшись над этим, я зачерпнул большой ложкой борщ.
– Не буду вам мешать.– Девушка отошла от столика. Вот так всегда и получается: бьешься над проблемой, мозги ломаешь, а когда уже нашел решение, проблема самоустраняется.
Я собирался было вновь углубиться в раздумья, но обнаружил, что голова абсолютно пуста. Я попытался вновь запустить мыслительный процесс, но ничего не получилось. Дальше – хуже. От горячего борща меня потянуло в сон. Сознание начало «уныривать», с периодичностью в несколько секунд все вокруг меня на мгновенье растворялось во тьме. Еще немного, и я начну клевать носом. Впрочем, я и так собирался сразу после обеда улечься спать. В очередной раз вынырнув из секундной отключки, я обнаружил перед собой абсолютно пустую тарелку. Значит, я успел все съесть и даже не заметил.
Когда официантка вновь подошла ко мне, я обнаружил, что не испытываю никаких посторонних чувств. Видимо, та часть моего мозга, которая заведует эмоциями, уже перешла границу и сейчас благополучно пребывает в царстве Морфея. А в этом мире остались только простейшие бытовые алгоритмы.
Ведомый этими алгоритмами, я умудрился заказать стакан чая с мятой и медом, выпить его, расплатиться и добрести до комнаты.

ГЛАВА 7

Когда я очнулся, дневная жара уже спала. Да и вообще, похоже, уже близится вечер.
Спросонья я соображал не слишком хорошо. Но сразу заметил, что негативные последствия слишком тесного общения с Сетью приказали долго жить. Что ж, постараюсь выполнить их приказ и проживу долго.
Встаю с кровати, иду к умывальнику – отдельной ванной в номере нет. Все правильно, я же просил самую дешевую комнату. Хотя ванная мне бы не помешала.
Позавчера я душ не принял: оказывал Олегу первую медицинскую помощь. Вчера тоже: уж слишком хотелось спать после праздника. Похоже, сегодня данная гигиеническая процедура мне также не грозит.
И все это время на жаре, в одной и той же одежде. И даже без смены белья. Нет, я не отношусь к тем людям, которые часами очищают поры и увлажняют кожу. Но три дня в таких антисанитарных условиях – это слишком. Может быть, когда бармен посчитал меня наркоманом, он ориентировался не столько на внешний вид, сколько на запах?
Закрыв входную дверь на хлипкий шпингалет, я разделся и, нависая над раковиной, хорошенько промыл наиболее «ароматные» участки тела. Сделать это было трудно, приходилось стараться не залить пол.
Несколько небольших луж все-таки окружили умывальник. Но зато я почувствовал себя чуть лучше. Надо обязательно купить мыло, зубную пасту, щетку и прочие подобные мелочи. А еще хорошо бы сходить в баню, поблизости наверняка должно быть подобное заведение.
А еще надо поесть, я чувствую зверский голод. Хотя ел всего несколько часов назад.
Спустившись в просторный зал, я обнаружил, что трапезничающих совсем немного. Видимо, здесь люди предпочитают питаться в определенные часы.
Впрочем, до режима питания аборигенов мне сейчас не было дела, нос уловил густой запах жареного мяса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150