Компания отправилась в ночной бар, оттуда в другой. Расстались поздно. Без конца пожимали друг другу руки. Взаимное расположение не знало границ. Ева взяла Лепра под руку.
— Голова кружится. Ты меня проводишь?
— Кто эти люди? — спросил Лепра.
— О, я знакома с ними шапочно. У высокого театр в Милане, а тот, что поменьше, по-моему, владелец автозавода. Ну а девушка… тебя она интересует?
— Нет.
— Меня тоже нет.
Она прижалась к Лепра.
— Надо было притворяться, — прошептала она. — Все это попадет в наше досье.
Они молча возвратились к дому Евы. У подъезда Лепра склонился над ее рукой.
— Не уходи, — сказала она. — Вот, возьми ключ. И оставь его у себя.
Лепра вошел за ней в лифт. Он был так растроган, что не смел ее благодарить. Ева взглянула на часы.
— Уже четыре… Скоро выйдут газеты. Знаешь, что нам надо сделать?
Лифт остановился на ее площадке. Ева нажала кнопку нижнего этажа.
— Мы подождем, пока откроются киоски. И первые прочитаем новости.
— Послушай, ты сошла с ума!
— Ничуть. Это нас позабавит!
Она подняла к Лепра лицо — возбуждение стерло с него усталость. Ева была в восторге, что придумала новую встряску.
— Признайся, — сказал Лепра. — Этот комиссар не выходит у тебя из головы. Ты не прочь, чтобы он начал тебя преследовать.
— Может статься, — сказала Ева.
Они долго шли и пришли к вокзалу Сен-Лазар. Лепра уже выбился из сил, но Ева наслаждалась прогулкой.
— Я часто садилась здесь на поезд, — пояснила она. — Теперь с гастролями покончено. Но в минувшем есть своя прелесть.
Ворота только что открылись. Они прошли по двору, поднялись по высокому лестничному маршу. Фонари освещали одинокую пару. Слегка откинув голову назад и держа Лепра за руку, Ева принюхивалась к запахам рассвета.
— Здесь, — сказала она, — я и встретила…
Она не договорила. Она даже не поняла, что Лепра опять уже страдает. Вестибюль был безлюден, время от времени за стеклом окошечка кассы мелькало белое пятно блузки. Ева неторопливо шла, увлекая за собой Лепра, останавливаясь иногда перед каким-нибудь объявлением, словно перед картиной. Может, этот вокзал и впрямь был музеем ее былой любви. Она захотела пройтись по платформе. На рельсах стояли терявшиеся в сумерках составы.
— А ты, — тихо сказала она, — ты скоро узнаешь этот вокзал. Друзья будут тебя провожать… Друзья придут тебя встречать… Другие женщины…
— Замолчи.
Они прошли мимо буфета, где торчали вверх ножки нагроможденных друг на друга стульев. Съежившись, спал какой-то бродяга, и Лепра увидел перед собой Мелио.
— Уйдем, — взмолился он.
Они ожидали рассвета в баре, за чашкой кофе. Увидели первые такси, первых пассажиров, первые машины, развозящие газеты, и Ева, почувствовав внезапную усталость, оперлась рукой на руку Лепра.
— Иди, — сказала она. — Купи побольше газет.
Лепра перебежал улицу. Теперь и ему хотелось поскорей узнать новости. Он узнал их еще прежде, чем развернул первую газету. Громадные заголовки издали бросались в глаза. Нашаривая мелочь, он краем глаза на лету прочитал: «Убийство музыкального издателя…», «Трагическая гибель Сержа Мелио…», «Загадочное преступление…». Зажав под мышкой рулон жирных от типографской краски листков, Лепра невольно прислонился к ограде. Поискал глазами часы. Четверть седьмого. В этот понедельник в четверть седьмого начиналась зловещая игра. Стиснув зубы, чтобы подавить страх, Лепра вернулся в бар и бросил газеты на столик.
Ева спокойно развернула их и, пока Лепра вытирал влажные ладони, пробежала глазами статьи.
— Они нашли его вчера, — вполголоса заговорила она. — Консьержка видела свет в его кабинете.
— Это Борель будет…
— Да, Борель. Судебно-медицинский эксперт установил час… между двадцатью и двадцатью двумя часами в субботу… Заглянем на последнюю страницу… а, вот оно… Они осмотрели квартиру Мелио. Квартиру обыскивали. В этом было легко убедиться с первого взгляда… Нашли связку ключей…
— И что? Что дальше?..
— Больше ничего. Борель считает, что убийца искал что-то, чего не оказалось на улице Камбон. Поэтому он явился на улицу Сент-Огюстен. Прочти сам…
— К чему?
— В общем, они ничего не узнали, — заключила Ева. — Много пустой болтовни, биография Мелио, сожаления…
— Это, пожалуй, к лучшему? Ева грустно улыбнулась.
— Пожалуй, к лучшему, как ты выражаешься. Во всяком случае, на сегодня.
Они мешкали, взвешивая свои шансы.
— Но раз уж пластинок больше нет… — начал Лепра.
— Ну же, ну… продолжай.
— Не вижу, почему бы нам не жить, как прежде.
— А-а! Ты упрям! — заметила Ева.
Они расстались у вокзала, и Лепра отправился к себе, чтобы работать. В вечерних газетах появилась кое-какая дополнительная информация. Лепра тотчас позвонил Еве.
— Читала последние газеты?
— Нет еще. Есть какие-нибудь новости?
— Немного. Полиция установила, что ничто не украдено, и задается вопросом, не инсценировка ли все это. Припомнили, что Мелио был связан с множеством людей из самых разных слоев, и начинают поговаривать, что следствие может затянуться.
— И это все?
— Почти… Само собой, вспоминают о смерти твоего мужа, но косвенно. Могу я тебя увидеть?
— Если хочешь.
В этот вечер они снова ушли из дома и постарались пробыть на людях как можно дольше, всячески оттягивая минуты возвращения с его безмолвием и затаенными думами. Наутро Лепра, наспех одевшись, помчался в ближайший газетный киоск.
«Новые данные в деле Мелио», «По следам убийцы»…
Заголовки перечеркивали страницы, перечеркивали надежды. У Лепра вдруг не стало будущего. Он вернулся назад, настолько поглощенный чтением, что прошел мимо дома, и, когда поднял голову, ему почудилось, будто он заблудился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48