Ц Поколебавшись, мужчина решительно добавил:
Ц До свидания.
Пленка пикнула и начала перематываться. Тихонько выругавшись, Энни плюх
нула чайник обратно на плиту.
Ах сукин сын! Да как он смеет так с ней поступать после титанических усили
й, которые она приложила, чтобы его умаслить!
Ну уж нет! Так просто он не отделается.

Глава 2

«20 июля 1832 года. Территория Мичиган
Если бы эта земля принадлежала мне, я бы тоже яростно за нее сражался. Сайр
ус называет меня философствующим идиотом, но я симпатизирую нашему прот
ивнику».
Из письма лейтенанта Льюиса Хадсона своей матери Августине

Энни дважды свернула не туда, прежде чем выехала на Магнуссон-роуд, и тепе
рь, тащась за ползущим посередине дороги трактором, за рулем которого во
сседал облаченный в рабочий комбинезон коротышка, читала фамилии на поч
товых ящиках, установленных вдоль узкой ухабистой дороги.
Ц Ну слава Богу! Ц с облегчением вздохнула она, углядев фамилию Магнусс
он, начертанную корявыми черными буквами.
Прищурившись Ц вечернее солнце било прямо в глаза, Ц Энни прочитала на
дпись пониже: «Ферма Блэкхок-Холлоу».
Она свернула на покрытую гравием, тряскую дорогу. Дом и надворные постро
йки располагались примерно в полумиле от нее. Большая часть дома была ск
рыта высоченными, как мачты, соснами и огромными дубами, создавалось впе
чатление, что они стоят здесь еще с мелового периода.
Ц Вот это да! Ц восхищенно пробормотала Энни, останавливая взятую напр
окат малолитражку перед самым большим домом викторианской эпохи, котор
ый ей когда-либо доводилось видеть.
Это было просторное строение с облупившейся белой краской, возведенное
еще в те времена, когда разраставшиеся се-мьи селились вместе под одной к
рышей. От него так и веяло седой стариной. Казалось, что вот сейчас из дома
на крыльцо выйдет, вытирая о передник выпачканные мукой руки, полногруда
я, с пышными бедрами женщина и пригласит ее на чашечку кофе с куском яблоч
ного пирога.
Энни выключила двигатель. Что ж, если повезет, фермер Магнуссон окажется
дома. Энни решила не звонить ему заранее, по опыту зная, что проще добиться
своего, если разговариваешь с человеком глаза в глаза.
Выйдя из машины, она обвела взглядом аккуратно подстриженную лужайку, бе
льевую веревку, на которой болтались, лениво развеваясь на ветру, полоте
нца, поля, сладко пахнувшие люцерной.
Стояла потрясающая, наполненная негой тишина.
Ц Ну вот, Льюис, Ц тихо проговорила Энни, Ц я и приехала.
Здесь, по этому самому месту, жарким июлем 1832 года проходили пограничные р
убежи армии Соединенных Штатов. Тогда не было ни фермерских домов, ни жив
описных конюшен из красного кирпича. Лишь дикие прерии, крутые утесы и де
вственные леса. Здесь Льюис написал свое последнее письмо, пронизанное г
оречью и тоской. Здесь провел последние часы своей жизни и здесь Ц если е
е догадки верны Ц его убили.
Энни непроизвольно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и повернулась
к дому. В глаза ей бросилось широкое, уютное крыльцо, на котором стояло кре
сло-качалка и висели качели.
После многих часов, проведенных в аэропортах и самолетах, ужасно захотел
ось сбросить босоножки, сесть на качели, поджав под себя ноги, со стаканом
холодного лимонада в руке и, покачиваясь, прислушиваться к тому, как пост
укивают о стенки стакана кубики льда. Как было бы приятно приложить к раз
горяченному лбу холодный, запотевший стакан!
В Висконсине в июле так же жарко, как и в заболоченных местах Луизианы. Тон
кая шелковая блузка без рукавов и воротника цвета слоновой кости и темно
-синяя хлопковая юбка взмокли от пота и прилипли к телу. Однако жара оказа
лась не в силах растопить неприятный холодок страха, притаившийся в живо
те.
Впрочем, отступать поздно.
Открыв багажник, Энни извлекла из него 35-миллиметровую камеру фирмы «Ник
он» Ц старого верного друга Ц и надела ее на шею, с удовольствием ощутив
привычную тяжесть.
Поднявшись по ступенькам крыльца, она подняла было руку, намереваясь пос
тучать в старомодную, затянутую сеткой дверь, но в этот момент за спиной р
аздался громкий лай.
Собака! О Господи! Взвизгнув, Энни мгновенно открыла дверь и, юркнув в дом,
захлопнула ее за собой. Золотисто-белая пушистая ракета, щелкнув зубами,
затормозила перед дверью и зашлась в истошном лае.
Дело дрянь! Магнуссон вряд ли горит желанием видеть ее вообще, а уж в собст
венном доме Ц и подавно.
Ц Тихо! Ц крикнула она собаке, хотя та лишь честно выполняла свой собачи
й долг. Ц Перестань лаять! О Господи, если ты будешь продолжать в том же ду
хе, у тебя глаза из орбит вылезут! Где твой чертов хозяин, а?
Собака зарычала и исступленно заколотила хвостом об пол.
Ц Не пойму я тебя, Ц со вздохом проговорила Энни и, повернувшись, обвела
взглядом свое временное убежище.
Внутри дом был точно таким же, как и снаружи. Старомодным и добротным, выст
роенным в соответствии с архитектурой прошлой эпохи, отдававшей предпо
чтение деревянным изыскам. Чересчур много дерева, на ее вкус, однако впеч
атляет.
Полы из сосновых досок не мешало бы натереть мастикой, чтобы придать им т
еплый, золотистый блеск. Окна так и хочется расшторить и распахнуть наст
ежь, чтобы солнечный свет ворвался в дом, залил холл ярким светом, прикосн
улся к прохладному деревянному полу своими теплыми пальцами.
Собака, рычавшая и лаявшая не переставая, замолчала так внезапно, что ста
ло слышно, как стучат по деревянным доскам крыльца ее когти. Что там еще? П
ослышались шаги, захрустел гравий, и Энни в ужасе попятилась от двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99