«Мятежник», слишком сложный и недоступный, не походил на прежних ее знакомых; те в большинстве своем были просты и понятны. Конечно, Люси бесконечно благодарна ему, но это же не повод для дружбы. У них нет и не могло быть ничего общего. Они принадлежат к разным мирам.
– Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня, – сказала Люси грустно. – Ничем на свете я не смогу…
– Не стоит рассыпаться в благодарностях, – прервал ее Рэйн, и улыбка озарила его задумчивое лицо. – Не горюйте, милочка. Это ведь не прощание.
– А что же это? Именно об этом я и говорю вам.
– Ах да, простите. Дело в том, что в Виргинии мы прощаемся совсем по-другому.
Его глаза зажглись дьявольским огоньком, Люси улыбнулась в ответ и, отворачивая лицо, кокетливо сказала:
– Вы опять смеетесь. – Она прекрасно понимала на что он намекает, конечно, она не уступит ему, как бы настойчив он ни был. Она же помолвлена.
– Я не смеюсь. Это совершенно серьезно. Вам не кажется, что я имею право хотя бы на один поцелуй? Вы ведь сами сказали, что я спас вам жизнь. Неужели Даниэль будет против, если вы всего раз поцелуете своего спасителя? А может, он никогда и не узнает об этом? Видит Бог, лично я не собираюсь докладывать ему. Люси, поцелуй – это ведь такая малость.
– Я никогда не целовалась ни с кем, кроме Даниэля. – Признание Люси граничило с кокетством, но удержаться от флирта с южанином она не могла.
– Как интересно, но в отличие от меня, я уверен, он и не подозревает, где у вас родимое пятнышко, – сказал Хит и от души улыбнулся, видя, как она вспыхнула. – Извините, милочка. Вы были правы, мне далеко до джентльмена, не так ли?
– Именно так.
– А вы действительно не целовались ни с кем, кроме Даниэля?
Почему она разговаривает с ним об этом? Она чувствовала, как яркий румянец заливает ее щеки, и старалась не смотреть на него.
– Ну в общем, да. До нашей помолвки я пробовала целоваться с одним мальчиком, но это были, ну как бы это сказать, не настоящие поцелуи, совсем не так, как с Даниэлем.
– Настоящие поцелуи, – задумчиво произнес Хит. – Никогда не подозревал, что бывают еще и ненастоящие.
– Но вы ведь поняли, что я имела в виду. Некоторые поцелуи просто ничего не значат, а вот настоящие…
– Нет, я о таких сложностях и слыхом не слыхивал. Люси, поглядите на меня.
Хит наклонился к ней, и Люси закрыла глаза, быстро вдохнув. Первое прикосновение его губ было сухим, теплым и настойчивым, и она не знала, как ответить на него. Это прикосновение было довольно долгим, и вдруг он наклонился сильнее и языком попытался раздвинуть ее губы. Тяжело дыша, Люси руками попыталась оттолкнуть его. Теперь жаркий и влажный поцелуй заставлял ее дрожать от странного чувства: одновременно отвращения и удовольствия. Смущенная, взволнованная, она ощущала необычайно мягкое, как ей казалось, бархатное блуждание его языка в ее рту. Он вкушал ее, вбирал в себя, – о таком ей даже не приходилось думать раньше. Его поцелуй был обжигающим и ненасытным. Таинство и магия этого страстного поцелуя одновременно сковывали ее и в то же время пробуждали какое-то новое, еще неведомое чувство. Девушку трясло так же, как два дня назад на льду, когда Рэйн впервые прикоснулся к ней, только на этот раз виной был не холод…
Когда Хит наконец прервал поцелуй, его лицо выражало некую обеспокоенность. В изумлении Люси смотрела ему прямо в глаза; сердце неистово билось в ее груди. Он сотворил с ней что-то невероятно ужасное, даже представить себе нельзя что именно. Но все же… это не было неприятно.
– Никогда не пытайтесь повторить подобное со своим женихом, – сказал Хит. – Он наверняка спросит, где вы этому научились.
Люси поспешно отстранилась от него, забившись в противоположный угол ландо. Губы и язык все еще хранили ощущения поцелуя. Слабость и истома, разлитые по всему телу, напоминали о нем. Как же она позволила ему такое? Осознавая свою вину, она подумала о Даниэле, с которым никогда не испытывала таких ощущений. Скорее всего с Даниэлем Люси никогда бы не поцеловалась вот так, даже после свадьбы. Как он неоднократно говорил ей, есть женщины, с которыми можно утолить страсть, а есть те, которые предназначены, чтобы их любили. Ее, Люси, он относил ко вторым.
– Ну как, на ваш взгляд, это был настоящий? – спросил Хит улыбаясь. Но она так и не посмела взглянуть на него. – Хорошо, милочка. Сейчас я отвезу вас домой.
* * *
Вечером к Кэлдуэллам на огонек зашел Даниэль Коллиэр. Благо, от его дома до их магазина на Мейн-стрит было пять минут ходьбы. С тех пор как мать Люси, Анна, умерла от чахотки, дочь с отцом жили на втором этаже, прямо над магазином.
– Я спущусь вниз, мне нужно сделать кое-какие подсчеты, – сказал Лукас Кэлдуэлл, рассеянно разглаживая кончики почти белых, закрученных вверх усов. Люси ответила благодарной улыбкой. Она знала, что это лишь предлог для того, чтобы оставить ее наедине с Даниэлем. Она внимательно следила за тем, как отец вышел из комнаты, потом осторожно затворила дверь и только после этого бросилась к Даниэлю. Как они подходили друг к другу! Даниэль, не великан, но высокий, физически развитый молодой человек. Рядом с ним она чувствовала себя уверенно. Они были, как две руки, сплетенные вместе, даже думали одинаково. Даниэль был ее самым дорогим другом, и она знала, что так будет всегда, даже когда он станет ее мужем.
– Как я скучала по тебе, – сказала Люси пылко, поднимая лицо для поцелуя. Верхней губой она почувствовала знакомое, щекочущее прикосновение его усов. Но вдруг она постаралась разжать губы, поняв, что хотела бы большего, чем простое прикосновение. Она хотела проникнуть внутрь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120