Я н
ачала изучать законы этой жизни и постепенно понимать, насколько они про
сты. Даже примитивны.
Очевидно, мое умение подняться над суетой и посмотреть на все сверху пом
огло мне постичь уязвимость и ущербность этих законов. Конечно, на это уш
ли годы. Годы учебы в университете, а затем работы в подростковом клубе. Я
научилась обдумывать свои поступки, а затем действовать в соответствии
с правилами, порой все же вызывающе нарушая их, и всегда выигрывать.
Моя карьера развивалась блестяще. Взрослый мир принимал меня уважитель
но и воздавал по заслугам, пять лет директорства в подростковом клубе я у
величила его раз в десять, и он был соответственно переименован во Дворе
ц культуры и спорта для рабочей молодежи.
Мне дали однокомнатную квартиру от завода. Обожающие меня юноши и девушк
и из бригад заводских краснодеревщиков и маляров превратили квартиру в
шикарные апартаменты с мебелью под старину. Я купила в рассрочку красные
«жигули» и гордо возила в них моих бывших непутевых одноклассников: про
давщиц, кассирш, рабочих промстройзоны и зэков, выходящих из тюрьмы на дв
а-три года, чтобы стабильно вновь в нее возвращаться.
Они все резко полюбили меня и зауважали невероятно. Я знала почему. Обычн
ый закон людской жизни. Я стала сильной, но с ними оставалась своей.
Я стала для них чем-то вроде их несбывшейся мечты, которую можно потрогат
ь: прокатиться в «жигулях», накрыть мой стол, разложить на нем селедку, пок
рошить салат в хрустальную вазу, выложить на блюдо горячую, дымящуюся ка
ртошку, щедро политую топленым маслом, поставить подернутую изморозью в
одку. Я обычно добавляла к этому несколько банок деликатесов. Мы садилис
ь за стол. После третьей рюмки кто-нибудь брал гитару, мучил струны и надр
ывным голосом исполнял популярные и лагерные песни. Его поддерживал воз
бужденный хор. Кто-то рассказывал анекдоты о супружеских изменах, о Чапа
еве, о чукчах. Про евреев не рассказывали...
Чувство гордости, которое я испытывала в первый час таких застолий, обыч
но вскоре улетучивалось, и мне становилось скучно, а потом и невыносимо т
оскливо в их пьяном кругу. Я смотрела на лица мужчин и женщин, уставших от
жизни, бодрящихся и веселящихся, и видела в каждом из них мальчика или дев
очку, которые когда-то дразнили и толкали меня, улюлюкали и гоготали, заст
авляя смеяться вместе с ними, потому что это был естественный способ выж
ить. И во время одного из таких застолий, когда глаза моих одноклассников
маслено скользили по декольтированным особям женского пола, а головы ра
змышляли, в какой угол затащить предполагаемый объект удовлетворения, я
вдруг с невыносимой отчетливостью увидела бледно-розовые дома и закатн
ое солнце над ними. Словно там, на моем небе, был еще один город, раскинувши
йся над нашим городом, и там тоже был закат. Этот сказочный неизвестный го
род я обязательно должна была найти, чтобы жить в нем. Чтобы жить в нем сча
стливо.
И я вернулась на свое детское небо. Почти стемнело, когда я затворила двер
ь квартиры, оставив в ней опьяневших одноклассников, и вышла в синий моро
зный вечер. Невыносимое желание немедленно сделать хоть что-то для реал
изации нахлынувшей мечты гнала меня вдоль сугробов, заставляла идти нев
едомо куда, потому что даже эта ходьба была действием. Щемящее чувство за
бытой детской боли и сладкое опьянение от близкого исполнения мечты зак
ружили меня горячей пургой. Реальность и мечты смешались.
Я не знала, что делать для реализации мечты, лишь понимала: город Ч это не
спортивный зал. Чтобы построить спортивный зал, достаточно провести нес
колько убедительных бесед с высоким начальством. Объединить их, потом ра
зъединить, потом вновь настроить всех на общий лад. Выложить убедительны
й проект на стол Георгию Михайловичу. Обворожить инспекторшу в райкоме п
артии. Устроить яркое выступление молодежной бригады маляров и краснод
еревщиков, короче говоря, произвести несколько конкретных действий, кот
орые через месяц-два обернутся ровными рядами красных кирпичей, а потом
появятся и спортивные снаряды, и сверкающие зеркала с деревянными кругл
ыми перилами для па-де-де. Дорогу в небесный город из розовых облаков я не
знала. Более того, я не знала ни одного конкретного действия для достижен
ия моей новой-старой мечты.
Я просто брела сквозь колючую вьюгу, обливалась от бессилия горючими сле
зами, вытирая их жесткими, обледеневшими варежками. Брела, не замечая дор
оги, до тех пор, пока не оказалась на берегу широкой реки, закрытой толстым
слоем льда и еще более толстым слоем снега с отпечатками лыжных трасс, сл
едов валенок, ботинок, собачьих и птичьих лап.
Пурга неожиданно утихла. Высокие звезды мерцали над рисунком ушедшего д
ня. Отчетливая, почти физически ощутимая тишина...
Я поняла, что единственный способ достичь чего-то на пути к моей мечте Ч
обратиться за помощью к Великому Создателю. Ведь если Он руководит мной
все эти годы, то только Он и может указать мне дорогу к настоящему городу.
Я встала на колени и стала молить Его указать мне дорогу.
А на следующий день вновь, как когда-то давно, проснулась в шесть утра и дв
а часа рисовала акварелью прозрачное райское небо над моим окном. Перед
этим я решительно отключила телефон, оборвав связь с цивилизацией. Немуд
рено, что, когда я вернулась в реальность, эта самая цивилизация и реально
сть звенела и гудела, призывая меня к ответу. Реальность в образе Светлан
ы Петровны, то есть Светы, сообщила, что меня срочно взывают в райком парти
и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81