Ц Природа не терпит пустоты, Ц сказал Метр и наполнил бокалы.
На пленке покашляли. Это был хронический, застарелый кашель, которому бы
ло четыреста с лишним лет. Галилей сказал:
Ц Наверно, я не все понимаю. Старикам трудно понять молодых, а мне уже поч
ти восемьдесят.
Ц Молодится старик, Ц не упустил случая Метр. Ц Наверняка скинул четы
ре сотни.
Ц Вы боитесь пустоты, Ц сказал Галилей, Ц и заполняете жизнь чем попал
о. Вы хотите получить все сразу, забрав со своего счета весь вклад… Челове
к не должен грабить свое будущее… Хотя я не навязываю вам свой образ жизн
и…
И все представили себе этот образ жизни: четыре магнитофона Ц и на каждо
м крутится пленка: Брэк, Учитель, Праматерь и Метр.
Брэк (меланхолически крутится). Чем бы таким заняться? Двадцат
ь метров прошло, а ничего не меняется. С одинаковой скоростью ничего не ме
няется… Ты здесь, Праматерь?
Праматерь (так же бесстрастно крутится). Здесь. А может, не здес
ь. Я не вижу, где я.
Брэк. Ничего. Главное, что ты крутишься. А то одному крутиться… Как у тебя с
о скоростью?
Праматерь. Четыре в минуту.
Брэк. То же самое. А бывает десять. А то и девятнадцать. Конечно, крутишься в
еселей, но быстрей прокручиваешься.
Праматерь. Пускай быстрее. Только бы веселей.
Брэк. Как у тебя напряжение?
Праматерь. Нормально.
Брэк. А громкость?
Метр (взрывается, внешне спокойно крутясь). Перестаньте! О друг
ом не можете поговорить? Как скорость? Как громкость? Как напряжение? Я не
хочу об этом слушать! Я не хочу об этом думать! Я хочу просто крутиться! Про
сто крутиться, как все!
Брэк. У тебя сейчас лопнет пленка.
Метр. Пускай. Дайте мне выпить.
Учитель (с четвертого магнитофона). Ты не можешь выпить.
Метр. Я не могу? Вы шутите!
Учитель. Друзья, не будем ссориться. Мы опять вместе, как в прежние времена
. Правда, мы не можем видеть друг друга, а если б и видели, все равно б не узна
ли. Все осталось там, в прежней жизни: и добрые глаза нашей Праматери, и пья
ная физиономия Метра, и Брэк с его барабанными палочками, угнетающими ба
рабанные перепонки, Ц все осталось там. Но мы сохранили главное: наши лич
ности, наши индивидуальности, которые вознесли нас над смертной природо
й.
Брэк. Он уже десять метров наговорил, я специально следил за временем.
Учитель. Мы не можем видеть друг друга, мы не можем друг к другу подойти. Мы
не можем сходить в кино, посидеть у телевизора, мы не можем ни сидеть, ни хо
дить, мы можем только обмениваться мыслями. И мыслить. Раньше мы не ценили
этого высокого наслаждения Ц мыслить, а теперь нас ничто не отвлекает о
т него. Так будем же мыслить, будем обмениваться мыслями! Начинай, Брэк!
Брэк. Почему это я?
Метр. Кто-то должен начать. Для начала.
Брэк. Но почему же я?
Метр. Ты любишь звучать. Давай прозвучи какой-нибудь мыслью.
Брэк. Пусть прозвучит Праматерь. Она женщина.
Праматерь. Неужели ни у кого нет какой-нибудь мысли?
Брэк. Наверно, есть у Учителя.
Метр. Да, Учитель, это по твоей части.
Учитель. Хорошо, вот вам мысль: «Я мыслю, значит, я существую».
Метр. Это Ц мысль?
Учитель. Ее высказал Декарт, французский ученый.
Брэк. Хорошо высказал. Мыслишь, Ц значит, существуешь, не мыслишь Ц не су
ществуешь. И кончен бал.
Учитель. Предлагаю вам эту мысль для обмена.
Метр. Такую мысль даже не знаешь, на что обменять.
Праматерь. Учитель, придется тебе сказать еще одну мысль. Чтобы было на чт
о обменять предыдущую.
Учитель. Не могу же я обмениваться мыслями сам с собой. Причем учтите: суще
ствует лишь тот, кто мыслит, и если вы не будете мыслить…
Метр. Да, положеньице…
Брэк. А пленка крутится. Четыре метра в минуту.
Праматерь. Она крутится, а мы даже не существуем. Для чего же она крутится?
Брэк, неужели ты ничего не можешь придумать?
Брэк. У меня когда-то была одна мысль. Я еще сказал ее Метру, а он так и ответ
ил: «Брэк, это мысль». Ты не помнишь. Метр?
Метр. Как же не помню? Такие мысли ты не часто высказываешь. Ты сказал: «Мет
р, у меня есть одна мысль…»
Брэк. Точно! Я так и сказал: «Есть одна мысль». И какая же, Метр?
Метр. Ты сказал, что у тебя есть мысль купить гитару. А я тебе ответил, что эт
о мысль. Но теперь, ты знаешь, я начинаю в этом сомневаться. Как-то уж очень
эта мысль отличается от мысли Учителя.
Брэк. Мысли не могут быть все одинаковые. Иначе как ими обмениваться?
Учитель. Вот это мысль, Брэк. Теперь ты сказал настоящую мысль: нужно не пр
осто мыслить, нужно мыслить по-своему.
Брэк. Значит, я существую? Да, теперь я чувствую, что я существую.
Праматерь. А как же я, Брэк?
Брэк. Очень просто. Ты просто мысли, понимаешь? Мысли Ц и будешь существов
ать!
Праматерь. Надо что-то придумать. Надо что-то придумать.
Метр. А пленка крутится, крутится…
Пленка крутится, крутится… Но молчит Галилей. И молчит вся компания, гляд
я, как крутится пленка.
Метр первым приходит в себя:
Ц Может, выпьем? У меня есть хороший тост. Если потом, после всего, от нас ч
то-то останется, то пусть это будет не способность мыслить. Пусть это буде
т способность… Ц Он выпил и снова себе налил, но никто не последовал его п
римеру.
Ц Какая способность? Ц не поняла Праматерь.
Ц Вот эта, Ц Метр постучал пальцем по скульптуре Байрона, полагая, что с
тучит по бутылке.
Наступила долгая пауза. И вдруг заговорил Галилей:
Ц Древний вопрос «Что есть истина?» до сих пор остался без ответа. Жизнь
многих истин похожа на жизнь человеческую: сначала их подгоняют под изве
стные образцы, потом долго и упорно не замечают. А замечать начинают лишь
тогда, когда истина устаревает и становится общепринятым образцом, под к
оторый подгоняются вновь рожденные истины…
1 2 3