Услышав мой крик, она, воспользовавшись несколькими мгновениями смятения, вскочила, поднимая осколочный пистолет. За разрушенной стеной я увидел фигуры, пригнувшиеся в ожидании взрыва гранаты. Послышался комариный писк мономолекулярных осколков, и три пули вонзились в грудь первого коммандос. Не оставив заметных отверстий, они пробили бронежилет и впились в живую плоть. Коммандос крякнул как человек, напрягающий все силы, чтобы поднять тяжесть. Паучий яд вонзил когти в его нервную систему. Усмехнувшись, я начал подниматься с пола.
Сара перевела пистолет на другие фигуры за разрушенной стеной, но тут появившийся в дверях кухни второй «воин ночи» окатил её очередью из автомата.
Стоя на коленях, я с отчётливостью, вызванной нейрохимией, увидел, как Сара умерла. Все происходило будто в замедленной съемке. Коммандос целился низко, уперев «Калашников» в плечо, чтобы совладать с отдачей, которой славится этот гиперскорострельный автомат. Сначала пули обрушились на кровать, разлетевшуюся облаком белого гусиного пуха и клочьев ткани. Затем огненный дождь захлестнул Сару, запоздало обернувшуюся к двери. У меня на глазах её нога ниже колена превратилась в кровавое месиво; потом пули вонзились в тело, вырывая бледно-розовые клочки мяса.
Как только автомат умолк, я вскочил на ноги. Сара перекатилась на живот, словно пытаясь скрыть раны от выстрелов. Я выскочил из угла, и коммандос не успел навести на меня «Калашников». Ударив его в область паха, я отбил автомат, выталкивая бойца назад, на кухню. Автомат зацепился стволом за дверной косяк, и коммандос разжал руки. Рухнув вместе с ним на пол, я услышал стук упавшего «Калашникова». С быстротой и силой тетрамета я уселся на коммандос верхом. Отбив неловкий выпад, я схватил обеими руками его голову и ударил о каменные плиты пола будто кокос.
Глаза коммандос, скрытые маской противогаза, вдруг затянуло туманом. Я опять треснул его черепом о пол, чувствуя, как кости затылка проваливаются внутрь словно мокрый картон. Не удовлетворившись этим, я колотил снова и снова. В ушах у меня ревел водоворот, и откуда-то издалека доносился мой собственный голос, выкрикивающий ругательства. После четвертого или пятого удара я вдруг почувствовал толчок в спину, и тут же в лицо брызнули щепки разбитой ножки стола. Две из них больно ужалили меня в щеку.
По какой-то необъяснимой причине моя ярость мгновенно испарилась. Нежно опустив голову коммандос на пол, я удивленно поднес руку к торчащим из лица щепкам. И только в этот момент я понял, что в меня выстрелили, а пуля, пробив тело насквозь, вылетела из груди и расщепила ножку стола. Ещё не до конца сознавая, что произошло, я опустил взгляд и увидел темно-красное пятно, расплывающееся на рубашке. Никаких сомнений. Выходное отверстие такого размера, что в него войдет шар для гольфа.
С осознанием того, что я ранен, пришла боль. Мне показалось, как кто-то быстро протащил через мою грудную полость стальную щеточку для чистки курительных трубок. Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я поднял руку, нащупал рану и вставил в неё два пальца. Кончики пальцев наткнулись на острый конец треснувшей кости, за которым пульсировало нечто шершавое. Пуля не задела сердце. Проворчав что-то нечленораздельное, я попытался встать. Ворчание перешло в мокрый кашель, и я ощутил во рту привкус крови.
– Не двигайся, мать твою!
Этот крик, искаженный страхом, вырвался из молодой глотки. Согнувшись пополам, я бросил взгляд через плечо. У меня за спиной в дверях стоял молодой мужчина в полицейской форме. Он сжимал в руках пистолет, из которого только что выстрелил. Было заметно, как оружие дрожит. Задыхаясь от кашля, я отвернулся к столу.
«Смит-вессон» был у меня прямо перед глазами, сверкая серебром, на том самом месте, где я оставил его меньше двух минут назад. Возможно, меня подтолкнуло именно осознание того, как мало времени прошло с момента, когда Сара была ещё жива и все было в порядке. Меньше двух минут назад я мог бы взять пистолет. Так почему бы не сделать это сейчас? Стиснув зубы, я крепче зажал рану в груди и, шатаясь, шагнул вперед. В горле забулькала теплая кровь. Ухватившись свободной рукой за стол, я оглянулся на полицейского, чувствуя, как мои губы раздвигаются скорее в усмешке, чем в гримасе боли.
– Не вздумай, Ковач!
Сделав ещё шаг, я прижался к столу бедром. Дыхание со свистом вырывалось между зубами, клокоча в горле. «Смит-вессон» золотой обманкой блестел на изрезанном дереве. Где-то над Пределом с орбиты сорвался пучок энергии, озаривший кухню голубым свечением. Я слышал зов водоворота.
– Я сказал, не…
Закрыв глаза, я протянул руку к лежащему на столе пистолету.
ЧАСТЬ 1. Прибытие
(Выгрузка после гиперкосмического пробоя)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Возвращение из мертвых может быть очень мучительным.
В Корпусе чрезвычайных посланников учат полностью расслабиться перед тем, как тебя поместят на хранение. Отключиться от всего и свободно плавать. Это самый первый урок, и учителя вдалбливают его прочно.
Вирджиния Видаура – пронзительный жесткий взгляд, изящное тело танцовщицы, скрытое мешковатым форменным комбинезоном. Я отчётливо представил, как она расхаживает перед нами в классе. «Ни о чем не беспокойтесь, – повторяла Вирджиния, – и все будет в порядке». Десять лет спустя я встретил её в тюрьме, принадлежащей Управлению правосудия Новой Канагавы. Видауре грозил срок от восьмидесяти до ста лет: вооруженное ограбление и нанесение органических повреждений. Когда ее выводили из камеры, она сказала: «Не беспокойся, малыш, все будет в порядке».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27