Даже сейчас, спустя день, металлический щелчок закрывающейся двери звенел в голове Мэри.
И она вновь ощутила горечь унижения. Адам выгнал ее, как попрошайку. Он даже не признал ее заслуги в возвращении к жизни его брата. Он и не подумал извиниться за то, что использовал ее. Вместо этого он запретил ей находиться рядом с единственным человеком, который мог бы оправдать Джо.
Мэри с силой воткнула лопату в землю. Ей хотелось, кричать от возмущения и обиды. Это желание, словно ком, не давало ей вздохнуть. Будь проклят этот герцог!
Большая тень вдруг заслонила солнце. Мужская тень.
Мэри вздрогнула и, повернувшись, увидела перед собой пару сверкающих черных сапог, широкую грудь в темно-синем сюртуке и элегантно завязанный галстук. А потом дьявольски красивое лицо своего врага.
Боже милостивый, ее мысли о герцоге Сент-Шелдоне стали явью!
Он поклонился.
– Добрый день, мисс Шеппард, – сказал он глубоким баритоном. – Прошу прощения за то, что испугал вас.
Адам решил, что она выглядит просто очаровательно с размазанным пятном грязи на щеке и крошечными веснушками, рассыпанными на переносице. Ветерок играл ее волосами, вытягивая рыжие пряди из туго заплетенных кос. На ней было выцветшее серое платье, но сегодня она ничем не напоминала ему пугливую мышку.
Враждебность сверкала в ее зеленых глазах. Адаму было тяжело видеть осуждение во взгляде Мэри, но он заслужил его за ту боль, которую причинил ей.
Лохматая дворняга затрусила к нему, виляя коротким хвостом. Нагнувшись, Адам почесал пса за ухом и приготовился выслушать яростную отповедь Мэри.
И она не заставила себя ждать.
Мэри, снова взявшись за лопату, бросила через плечо:
– Обедайе следовало подумать, прежде чем пускать в дом всяких никчемных людей.
– Я не оставил ему выбора.
– А вы никому не оставляете выбора, ни единому человеку! Вы привыкли к немедленному, безоговорочному подчинению.
Адам хмуро смотрел ей в спину. Это бесформенное платье могло бы ввести в заблуждение кого угодно, но только не его. Женственные изгибы ее фигуры, нежность ее тела навсегда отпечатались в его памяти.
– Не могли бы вы встать? – попросил он. – Мне не хотелось бы обращаться к вашей спине.
– Нет, мне нужно работать.
В его голосе послышались примирительные нотки:
– Я пришел, чтобы просить прощения за мое грубое поведение. В тот момент я чрезвычайно тревожился за брата.
– Извинение принимается. – Не поднимая головы, Мэри махнула лопатой в сторону двери дома. – А сейчас можете идти.
Адам напрягся, несмотря на решение сохранять спокойствие. Да кто она такая и как смеет вот так отсылать его?
Но опять-таки, может, он и заслуживает, чтобы ему отплатили той же монетой.
– Не сейчас. У меня к вам важное дело.
– Нам нечего обсуждать, если только вы не пришли сказать, что моя сестра вовсе не убийца.
Адам постарался тщательно подобрать слова. Он не мог себе позволить еще больше настроить Мэри против себя.
– Разумеется. Джозефин совершенно определенно не убийца. А мой брат полностью пришел в себя благодаря вам. – Радость от чудесного пробуждения Сирила была омрачена гневной тирадой, которой он тут же разразился, но Мэри об этом знать не обязательно. – Я рад сообщить, что он снова ест, и доктора говорят, что не пройдет и двух недель, как он совсем поправится.
Мэри атаковала очередные заросли сорняков.
– Слава Богу за это.
Адам, переминаясь с ноги на ногу, добавил:
– Я также хотел бы поблагодарить вас.
– За то, что позволила вам одурачить себя? – Она выдернула пучок травы из земли. – Что вы! Рада была услужить, ваша светлость. Я живу ради того, чтобы служить вам и таким, как вы.
Он удержался от резкого ответа.
– Сирил сказал, что он вас услышал и именно ваш голос вернул его из забытья.
При этих словах Мэри посмотрела на него, сжимая в руке сорняки. Движением запястья она смахнула прядь волос со лба, оставив еще одну очаровательную грязную отметину. Настороженная незащищенность в ее глазах пронзила его сердце.
– Что еще он сказал?
– Очень мало. Я не хотел, чтобы он слишком напрягался.
– Вы должны были спросить, что произошло той ночью, когда в него стреляли.
– Разумеется. – Адам сжал зубы. Именно это мучило его, заставило полночи мерить шагами спальню. – Боюсь, что последовательность событий несколько смешалась в его памяти. Когда я очень мягко предположил, что Джозефин могла убежать с новым любовником, он сказал, что будет говорить только с вами.
На самом деле слова, произнесенные Сирилом, шокировали бы Мэри. Он обрушился на Адама с таким яростным гневом, что Адам до сих пор не отошел от этого удара. Это так было непохоже на Сирила, с его извечной готовностью улыбаться, шутить даже в самых серьезных обстоятельствах, с его непередаваемым очарованием, которое согревало холодные коридоры дома Брентвеллов.
Конечно, ему всегда был свойствен юношеский задор, и с момента безвременной кончины их отца Адаму приходилось держать Сирила в жесткой узде. Он привык, что младший брат относится к нему с уважением и даже видит в нем героя. Но с появлением Джозефин Шеппард влиянию Адама пришел конец. Сирил перестал прислушиваться к разумным доводам. Охваченный романтическими иллюзиями, он выполнял каждое ее желание, даже когда она потребовала невозможного – брака с аристократом, который был недосягаем для нее, если учесть ее положение в обществе.
Раскаяние терзало Адама. Да поможет ему Господь, если Сирил вдруг узнает, какими средствами Адам пытался помешать этому браку. Его брат никак не хотел понять, что им руководило лишь желание помешать Сирилу совершить ужасную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98