кивнул головой Борис Иванович в сторону старика.
— Замечательно, — ответил Савелий, принудив себя улыбнуться и придать голосу нотки служебного удовлетворения. — Подобные предосторожности в деле хранения материальных ценностей совершенно нелишни.
— О да, конечно, — заметил ему на это Бочков. — Вне всякого сомнения.
Затем хранитель снял с пояса связку ключей и стал попеременно вставлять их в незаметные на первый взгляд отверстия в двери, поворачивая их всякий раз в определенном порядке. Продолжалось сие действие не менее четверти часа, после чего за дверью-воротами что-то металлически клацнуло, и старик, потянув за ручку, легко открыл ее.
— Прошу вас, — произнес Борис Иванович, пропуская Родионова вперед.
Савелий Николаевич вслед за стариком вошел в небольшую слабо освещенную и внешне неприглядную комнатку. Ни оконца, ни вытяжки или отдушины в комнате не было; бетонный пол, бетонный потолок, три бетонные стены без единого отверстия и железная дверь неимоверной толщины со множеством, очевидно, самых хитрых замков.
«Дела-а, — подумал Савелий, осматривая комнатку, в коей, кроме стола со стулом, больше ничего не имелось. — И сюда-то, в эту комнату, попасть крайне затруднительно, но она, похоже, только предбанник, передняя перед основным хранилищем».
Савелий Родионов не ошибся.
Старик-хранитель, опять-таки загораживая спиной свои действия, открыл в нише одной из стен металлическую дверцу с еще одним кодовым цифровым замком. Савелий сделал шаг в сторону и непринужденно спросил:
— А не предпринимались ли попытки со стороны уголовных элементов проникнуть в банк и поживиться золотом?
Он уставился в лоб Бочкова, продолжая между тем следить боковым зрением за руками старика.
«Восемь», — отметил про себя вор первую цифру, которую нажал хранитель.
— Нет, что вы, — произнес Борис Иванович и широко улыбнулся. — Проникнуть в банк практически…
«Шестнадцать», — отметил Савелий две следующие цифры кодового замка.
— …невозможно. Даже если это будет целая банда…
«Двадцать четыре», — продолжал запоминать цифры Родионов.
— …то охрана банка справится с ней в два счета.
Последней цифрой была тройка.
— Замечательно, — произнес Родионов-Крутов и широко улыбнулся. — Ваш банк, несомненно, абсолютно защищен от всяких посягательств извне.
А затем произошло чудо: противоположная от входа бетонная стена бесшумно отъехала в сторону, обнажив полукруглую комнату опять же без единого намека на какое-либо оконце или отдушину. Настоящий бетонный бункер!
— А вот и наше хранилище! — не без гордости воскликнул Борис Иванович и первым вошел в полукруглую комнату. — Как видите, блиндированное.
— Ви-ижу, — протянул Савелий Николаевич, трогая рукой шершавые бетонные стены. — Настоящий блиндаж.
— Именно. Именно! — мельтешил Бочков, сам возбужденный открывшимся зрелищем и то и дело потирающий руки. Видно, даже ему был ограничен доступ в хранилище, коли теперешнее посещение святая святых банка привело его в такой нервический раж. — В Нижнем ничего подобного нет даже близко! — заметил он не без гордости. — Так что я понимаю, почему руководство выбрало именно наш банк.
Действительно, вошедшим было на что посмотреть.
Ящики. Сотни стандартных ящиков с клеймом государственного казначейства Российской империи, в каждом из которых лежали золотые слитки. Но вовсе не ящики притягивали взоры вошедших. Немалая часть золотых слитков — неброских для глаза желто-красных брусков, сложенных штабелями наподобие поленницы дров, — стояла выше человеческого роста в самом центре комнаты, и на каждом из слитков были выдавлены двуглавый орел и казначейское клеймо.
— Пятьсот тонн без малого, — патетически произнес Бочков, продолжая беспрестанно потирать свои пухлые ладошки. — В слитках, полосах и монетах российского и иностранного производств.
Золотые полосы Савелий видел: они лежали горкой возле самого входа и для выноса были самыми удобными.
— А вот где монеты?
— В мешках, — просто ответил Борис Иванович. — В обыкновенных опечатанных холщовых мешках. Да вон они.
Родионов посмотрел в сторону, куда указывал Бочков. Действительно, в углу полукруглой комнаты стояли в два ряда холщовые мешки, на первый взгляд неподъемные, но тоже весьма удобная для реализации добыча.
— А что вы там говорили про Нижний? — спросил Савелий, теперь уже ставший старшим инспектором Наркомата финансов Александром Аркадьевичем Крутовым.
— Я говорил, что в Нижнем Новгороде нет ничего подобного. А ведь там хранится вторая, правда, меньшая половина золота бывшей империи, — услужливо повторил Бочков.
— Вот как? Тогда я буду вынужден доложить наркому об этом и подчеркнуть, что у вас, в отличие от Нижнего Новгорода, полный порядок в вопросе хранения и сбережения золота. Правда, я буду вынужден еще разик-другой посетить вас, дабы ознакомиться с некоторыми деталями условий хранения золотого запаса республики и финансовой отчетностью, но это уже не изменит моего позитивного видения состояния дел в вашем банке. К тому же, — Крутов выразительно посмотрел в глаза Бориса Ивановича, — я намерен также доложить в наркомат о руководстве банка, которое, на мой взгляд, занимает свое место и к возложенным на него обязанностям относится весьма добросовестно и честно.
— Благодарю вас, — расплылся в довольной улыбке Бочков и предложил: —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13