Большой педант. Ему трудно было угодить. Я перестал пытаться уже через неделю. У нас в офицерском клубе даже поговорка была: "Фланг перед Тупсиком никогда не оголяй". Так вот, больше ни одной ночи я Тупсика вынести не мог, а потому собрал небольшой караван и пустился в путь с Абдулом, местным Адонисом. Не прошли мы от Тангахаро и десяти миль, как Абдул свалился с этой скотской чумой - пришлось его там бросить умирать. Очень не хотелось, но другого выхода не было. Он стал совсем несимпатичным, понимаете, о чем я, да?
В верховьях Замбези я повстречал старого голландского торговца. Мы долго с ним торговались, и я, наконец, отдал ему канистру настойки опия за одного мальчишку - наполовину эффенди, наполовину лулу. Я прикидывал, что мальчишки мне хватит до Тимбукту, может даже - до Дакара. Но не успели мы и до Тимбукту дойти, как мальчишка начал снашиваться, и я решил обменять его на чисто бедуинскую модель. Эти полукровки на вид-то неплохие, но непрочные. В Тимбукту я пошел на Стоянку Использованных Рабов Гаса-Пидораса посмотреть, не может ли он мне чего взамен предложить.
Гас выскакивает и заводит свою песню: "Ах, сахиб Ли. Тебя просто Аллах мне послал! У меня как раз есть кое-что по твоей сраке... то есть, по твоей части. Только что получил. Всего один прежний хозяин, и тот доктор. Пользовался нечасто, бережно, два раза в неделю. Молоденький, нежненький. Даже лопочет еще, как младенец. Гляди!"
"И ты называешь эти старческие слюни детским лепетом? Да от него еще мой дедушка триппер подхватил. Давай другого, Гасси".
"Тебе не нравится? Жалко. Ладно, у всех свои вкуса, как один парень сказал. А вот у меня есть стопроцентный бедуин, в пустыне воспитывался, родословная - аж до самого Пророка. Смотри, какая осанка. Какая гордость! Не мальчик - огонь!"
"Хорошая ретушь, Гас, да только прорехи видать. Это монгольский идиот-альбинос. Не забывай, Гасси, ты имеешь дело с самым старым педрилой Верхней Убанги, так что хватит мне тут баки заколачивать. Залезай в свою смотровую яму и найди-ка мне самого лучшего мерзавца, что только есть на твоем проеденном молью базаре.
"Хорошо, сахиб Ли, тебе, значит, качество подавай? Пойдем за мной, пожалуйста. Вот он. Что я еще могу сказать? Качество само за себя говорит. У меня ведь тут всякая дешевка ошивается - говорят, что им качество надо, а потом вопят, что слишком дорого. Но мы-то с тобой знаем, что качество дорого стоит. На самом деле, клянусь тебе елдой Пророка, на качественном товаре я теряю деньги".
"Ага. Пробег-то у него имеется, но ладно, сойдет. Как насчет пробного прогона?"
"Ли, я тебя умоляю, у меня же не бордель. У нас только комплексные сделки. На территории потреблять продукт запрещено. Я могу через это лицензию потерять".
"Да чтоб я попался с твоими склеенными скотчем и замазанными шпаклевкой конструкциями ближе, чем за сто миль от ближайшего базара? А кроме того, как я узнаю, что это не баба?
"Сахиб Ли! У нас на стоянке высокие моральные нормы!"
"Я в Марракеше один раз так влип. Толкнули жидовку-трансвеститку как абиссинского принца".
"Ха ха ха, смешные у тебя шутки, а? Ладно, давай так: переночуй сегодня в городе и попробуй. Если к утру разонравится, я верну тебе все до последнего пиастра. Честно?"
"Хорошо, теперь скажи мне - сколько ты мне можешь дать за этого лулу-эффенди? В изумительном состоянии, просто перетрудился. Много не ест и ничего не говорит".
"Господи боже мой, Ли! Ты же знаешь, что я ради тебя себе правое яйцо отрежу, но клянусь пиздой своей мамаши, чтоб меня о землю шваркнуло и парализовало, чтоб у меня хуй отстегнулся, но этих полукровок сбагривать труднее, чем говно из кишечника торчка".
"Побереги дыхалку. Сколько?"
Гас становится перед лулу-эффенди, уперев руки в бока. Улыбается и качает головой. Обходит мальчишку со всех сторон. Нагибается и показывает на небольшую, немного варикозную вену у него под коленом. "Посмотри, - говорит он, по-прежнему улыбаясь и покачивая головой, потом обходит мальчишку еще раз. - Еще и геморрой. - Снова качает головой. - Прямо не знаю. Я прямо не знаю, что и сказать тебе. Открой рот, пацан... Двух зубов не хватает". Улыбка сходит с лица Гаса. Он говорит тихо и сочувственно, точно хозяин похоронного бюро.
"Я должен быть с тобой честным, Ли. У меня сейчас такого добра навалом. Давай забудем об этом товаре и поговорим о наличных за второго".
"И что я с ним буду делать? На улице торговать?"
"Захвати с собой про запас. Ха ха..."
"Ха. Сколько дашь?"
"Ну... только не злись на меня... двести пиастров". Гас отскакивает от меня, точно боится моего гнева, и двор затягивает тучей пыли.
Номер закончился неожиданно, и Ли огляделся. Бар был почти пуст. Он заплатил за выпивку и вышел в ночь.
ГЛАВА 6
В четверг Ли отправился на скачки, как ему советовал Том Вестон. Вестон был астрологом-любителем и заверил Ли, что все знаки верные. Ли проиграл пять заездов и поехал на такси в "Эй, на борту!".
Мэри и Аллертон сидели за столиком с перуанским шахматистом. Аллертон подозвал Ли и пригласил сесть.
- Где этот блядский предсказатель? - сказал Ли, озираясь.
- Он тебе лапши навешал? - спросил Аллертон.
- Вот именно.
Мэри ушла с перуанцем. Ли допил третий стакан и повернулся к Аллертону.
- Я скоро собираюсь в Южную Америку. Поехали со мной? Тебе это не будет стоить ни цента.
- Дело не в деньгах.
- Со мною нетрудно ладить. Мы можем прийти ко взаимовыгодному соглашению. Ну что тебе терять?
- Независимость.
- А кто покушается на твою независимость? Трахай хоть всех телок Южной Америки. Я прошу только одного: будь с папой ласковым, скажем, два раза в неделю. Я ведь немного прошу, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31