И смерть.
Боже, неужели что-то случилось с Вилли? Вилли, который не отказал ему, который остался другом даже тогда, когда другие попрятались. Холкрофт вытащил оружие, дотянулся до ручки двери, отступил назад, насколько было возможно, одним движением повернул ручку и всем телом навалился на дверь, тараня ее плечом. Дверь широко распахнулась, ударившись в стенку. Она не была заперта.
Ноэль прижался к стене, держа перед собой пистолет. В номере никого не оказалось, но окно было открыто, и холодный зимний воздух трепал занавески. В замешательстве Ноэль вошел в комнату, задаваясь вопросом, почему открыто окно в такую погоду.
И тут он увидел эти пятна на подоконнике. Кто-то истекал кровью. За окном пожарный выход. Он разглядел красные следы на ступеньках. Тот, кто спускался по ним, был сильно ранен.
Вилли?
— Вилли? Вилли, ты здесь? Молчание.
Холкрофт вбежал в спальню.
Никого.
— Вилли?
Он уже собирался повернуть назад, но увидел странные знаки на филенках закрытой двери. Они были раскрашены в золотисто-лиловые, розовые, белые и светло-голубые тона. Но то, что он увидел, не походило на роспись в стиле рококо.
Филенки были измазаны кровью.
Он подбежал к двери и ударил ее с такой силой, что та треснула.
Ничего ужаснее в своей жизни он не видел. Окровавленное тело Вилли Эллиса было переброшено через край пустой ванны. На груди и животе виднелись глубокие раны, внутренности вывалились поверх пропитанной кровью рубашки, горло разрезано так глубоко, что голова еле держалась на шее, широко раскрытые глаза застыли в агонии.
Силы покинули Ноэля, он пытался вдохнуть больше воздуха, который никак не шел в его легкие.
И тут чуть выше изуродованного тела, на кафеле, он увидел начертанное кровью слово: «НАХРИХТЕНДИНСТ».
Глава 38
Хелден нашла тропинку, прошагав три километра от развилки дороги из Пре-дю-Лак. Она попросила у швейцара электрический фонарик и сейчас освещала себе дорожку через лес, направляясь к дому Вернера Герхарда.
Не очень-то похоже на дом, подумала Хелден, увидев перед собой странное сооружение, более смахивающее на миниатюрную каменную крепость. Дом был невелик — меньше, чем коттедж Полковника, — и оттуда, где она стояла, стены выглядели очень толстыми. Луч света выхватил выпуклые камни, схваченные цементом вдоль обеих сторон дома, которые находились в поле ее зрения. Крыша тоже смотрелась солидно. Несколько очень узких окон располагались высоко над землей. Ей не доводилось раньше видеть подобные дома. Казалось, особняк материализовался из прекрасной детской сказки.
В какой-то степени это был ответ на вопрос, спровоцированный замечаниями швейцара несколько часов назад, когда она вернулась с деревенской площади.
— Ну что, нашли сумасшедшего Герхарда? Говорят, он был известным дипломатом, пока его не ударили по голове. Поговаривают, что старые друзья все еще не забывают его, хотя никто из них уже давно не приезжает к нему. Но когда-то они хорошо о нем позаботились. Построили ему добротный коттедж на озере, который не разрушат никакие рождественские ветры.
Ни ветер, ни шторм, ни снег не оставят на этом доме никаких следов. Кто-то действительно хорошо о нем позаботился. Хелден услышала звук открывающейся двери. Это удивило ее, потому что она не заметила дверей. Затем луч света выхватил низкую фигуру Вернера Герхарда, стоявшего с поднятой рукой на крыльце со стороны озера.
Как этот старый человек мог узнать о ее приходе?
— Значит, вы пришли, — сказал Герхард без каких-либо признаков слабоумия в голосе. — А сейчас быстрее в дом, в лесу холодно. Проходите к огню. Выпьем с вами чаю.
Комната выглядела больше, чем можно было предположить по внешнему виду дома. Тяжелая мебель — изобилие кожи и дерева — старая и удобная. Хелден устроилась на диване, согретая огнем и чаем. Она даже не подозревала, что замерзла до такой степени.
Они проговорили несколько минут, в течение которых Герхард упредил вопрос, готовый сорваться с ее языка.
— Я приехал сюда из Берлина пять лет назад через Мюнхен, где для меня и продумали новый облик. Я превратился в «жертву» «Одессы», в разбитого человека, доживающего свои годы в старости и уединении. Я объект насмешек; все данные о моем здоровье у доктора в больнице. Его фамилия Литвак, если он когда-либо вам понадобится. Это единственный человек, который знает, что я в абсолютно здравом уме.
— Но зачем вам нужно это прикрытие?
— Поймете из нашего разговора. Кстати, вы удивились, что я моментально узнал о вашем приходе? — Герхард улыбнулся. — Этот примитивный коттедж на самом деле построен очень изощренно. Никто не проберется сюда незамеченным. В доме сразу слышится вой сирены. — Улыбка исчезла с лица старика. — Ну а сейчас расскажите, что произошло с Клаусом?
Она рассказала ему все. Герхард слушал молча, с болью во взгляде.
— Звери, — произнес он. — Они не могут даже казнить человека с соблюдением хотя бы видимых приличий; им обязательно надо искалечить жертву. Да будь они прокляты!
— Кто?
— Фальшивые «Вольфшанце». Звери. Не орлы.
— Орлы? Не понимаю.
— Заговор с целью убийства Гитлера в июле сорок четвертого был заговором генералов. Военные, главным образом порядочные люди, видели весь ужас, творимый фюрером и его сумасшедшими фанатиками. Они боролись не за Германию. Их цель состояла в убийстве Гитлера, поисках мира и выдаче убийц и садистов, действовавших от имени рейха. Роммель назвал этих людей «истинными орлами Германии».
— Орлами... — повторила Хелден. — Вам не остановить орлов...
— Что вы сказали? — спросил старик.
— Ничего, продолжайте, пожалуйста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173