– Что ты вычислил? – спросила Алиса.
– Точку над Криной, в которой прервалась связь с «Днепром». Восемь километров. И эту цифру я вам советую запомнить.
Покормив друзей и вымыв посуду, Алиса взяла мневмокассету и принялась изучать язык кринян. Она не хотела учить язык под гипнозом, как сделали Пашка и Ирия, которые видели в этом докучливую обязанность. Лучше потратить три дня – все равно в полете – и выучить язык основательно, на всю жизнь, а не только на одну экспедицию.
Ирия проверяла снаряжение, а Пашка сидел за пультом управления, ловил на экранах золотые искорки встречных кораблей и вступал в переговоры с их радистами.
На следующий день дежурил по камбузу Пашка, и им пришлось есть подгоревшую яичницу, а молоко сбежало. Гай-до сообщил, что по всем законам физики испортить завтрак в условиях автоматической кухни невозможно и надо иметь к этому особый талант. Пашка признался, что у него такой талант есть.
На четвертый день полета Гай-до сообщил:
– Система Крины в пределах видимости. Начинаю снижать скорость.
Прошло еще полдня, прежде чем Крину смогла увидеть и Алиса.
Диск планеты был похож на земной. Белые спирали циклонов перекрывали очертания коричневых континентов и голубых океанов.
Гай-до вышел на орбиту вокруг Крины на высоте двадцати пяти километров и начал изучать планету.
Экипаж Гай-до расположился перед экраном, а он сам комментировал то, что они видели.
– Первое наблюдение, – произнес Гай-до, – не видно воздушных кораблей. Ни самолетов, ни ракет, ни дирижаблей.
– Странно, – сказала Алиса. – Триста лет назад они долетали до Земли и других планет. Куда же все делось?
– Ответить не могу, – серьезно сказал Гай-до. – Констатирую факт.
– Смотрите, город! – воскликнул Пашка.
В самом деле, на экране появился город. Можно было угадать улицы, даже отдельные дома.
– Наблюдение второе, – сказал Гай-до. – Не вижу на улицах быстроходных машин.
– Но отсюда не разберешь, – возразил Пашка.
– Разрешающая возможность моих объективов, – возразил Гай-до, – позволяет с высоты в двадцать пять километров различать предмет диаметром в два метра.
– А люди? – спросила Ирия. – Ты видишь людей?
– Да. Я почти уверен, что вижу отдельных людей, а в одном месте… смотрите… скопление людей возле большого здания.
Алиса тоже увидела на экране темное пятнышко.
– Значит, они не вымерли, – сказала Алиса.
– А может, это обезьяны? – спросил Пашка. – Люди вымерли, а их место заняли обезьяны. Я читал об этом в фантастическом романе.
– Не исключаю и такой возможности, – серьезно ответил Гай-до.
– Фантастические романы мы будем обсуждать потом, – сказала Ирия Гай. – Продолжайте наблюдение.
Гай-до еще несколько раз облетел планету. Они видели другие города, отдельные здания, деревни, дороги, корабли в море.
– Это удивительно, – сказал наконец Гай-до. – Если бы я не знал, что представляет собой Крина, я бы решил, что мы летаем вокруг отсталой планеты. Экипажи, что двигаются по улицам, по-моему, запряжены лошадьми или какими-то похожими животными, дороги запущены, некоторые зарастают кустарником. Корабли… Я убежден, что корабли здесь парусные.
– Все ясно, – сказал начитанный Пашка. – Я и об этом читал в фантастическом романе. Они истратили все свое топливо, и им пришлось перейти на силу ветра и лошадей.
– Ты опять ошибся, Паша, – сказала Ирия Гай. – Ты же знаешь, что на Крине были атомные станции, гравитолеты, солнечные и световые двигатели…
– Больше мы ничего отсюда не увидим, – сказал Гай-до.
– А как же «Днепр»? Если он не взорвался, то должен лежать на планете, – сказал Пашка.
– Продолжай облеты, пока не убедишься, что корабля нет, – приказала Ирия кораблику.
Тот молча подчинился.
И еще через три витка Гай-до показал на дисплее фотографию: в глубине густого леса среди деревьев лежит… космический корабль. Корпус его частично скрыт деревьями. Через минуту, сличив силуэт корабля с данными компьютера, Гай-до доложил, что сомнений у него нет: это «Днепр». Безжизненный, замерший, заваленный стволами деревьев, которые он сокрушил при посадке…
– Спускайся, чего же ты ждешь? – закричал Пашка.
– И не подумаю, – ответил Гай-до. – Я не знаю, почему они сели в лесу, я не знаю, почему прервалась связь, я не хочу, чтобы с нами случилось нечто подобное.
Ирия волновалась. Алиса увидела, как побелели ее пальцы, которыми она вцепилась в край пульта.
– Скажи, Гай-до, – ее голос дрогнул, – корабль поврежден? Нет ли в нем пробоин?
Все замолчали. Вопрос Ирии был понятен. Если в корабле есть пробоина – неизвестно от чего: от метеорита, от вражеской ракеты, – значит, он погиб, и погибли все, кто на нем находился.
Гай-до ответил не сразу.
«Пускай ее не будет, – мысленно умоляла его Алиса. – Пускай ты не найдешь пробоины!»
Наконец в гробовой тишине послышался голос Гай-до:
– Я не могу разглядеть его днище. С боков и сверху корабль цел.
Алиса вздохнула с облегчением.
– Но он совершил аварийную посадку. Это очень странно, – продолжал Гай-до.
– Почему? – спросила Алиса.
– Потому что он сел в вековой лес, где стоят деревья в два обхвата. Ни один разумный капитан не будет сажать свой корабль в таком лесу, если рядом, всего в пяти километрах, есть большая ровная поляна.
Алиса поняла, что Гай-до прав.
– Гай-до, – сказал Пашка, – ты хочешь, чтобы мы навсегда остались на орбите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12