– Ты его знаешь?
– Ну да. Это мой папа.
У Вашека аж дух перехватило.
– Это КАКОЙ?
– Конечно, ЗАПАСНОЙ.

Он сидел за рулем. Сильные руки, широкая улыбка на давно не бритой физиономии. Насвистывал. И пару раз заговорщически подмигнул ребятам. Когда машина у перекрестка остановилась на красный свет, он сунул руку в карман кожаной куртки и протянул каждому по зеленому пакетику мятной жвачки.
– Это безнадежное дело, – вздохнул Вашек. – Мама говорит, что каждый сто́ящий мужчина уже женат.
– Нужно только умеючи поискать, – засмеялся ЗАПАСНОЙ папа и дал газ.
– Как моя мама, – поучительно подтвердил Станда.
– Нацепил я этот галстук, – продолжал свой рассказ шофер, – представился что твой министр, мы съели шницеля, запили пльзеньским пивом. – Большой ладонью он шлепнул Станду по спине. – И вот мы с ним уже приятели.
Станда радостно кивнул и важно добавил:
– Когда вырасту, тоже стану развозить молоко.
Вашек, и глазом не моргнув, сразу же козырнул:
– А я буду, как мой папа, АЛЬПИНИСТОМ!

Дома Вашек залез под диван и вытащил на ковер старый и ободранный чемоданчик, перетянутый веревкой. Отложил в сторону блесну, пустые гильзы, мешочек со значками, пистоны и рогатку – сегодня это было ему ни к чему – и вытащил на свет старый снимок, вырезанный из журнала и неумело подклеенный клочком бумаги. Лицо альпиниста на групповой фотографии, в сущности, уже невозможно было разглядеть. Вашек пытливо и долго всматривался в этого человека, который был на голову выше остальных, и раздумывал над каждым словом, сказанным новым папой своего приятеля.
И решил действовать.
В четверг Анну ожидал сюрприз.
Она же, ни о чем не подозревая, обходила магазины, покупая яблоки, полуфабрикат сладкого пирога, панировочные сухари, морковь и картошку, а еще оберточную бумагу для Вашека и кнопки, шарики «Антимоли» для Карлы Валентовой.
Увешанная сумками, открывала она дверь дома плечом, а на первом этаже у порога своей квартиры ее уже поджидала Карла, седая старушка с маленькими живыми глазами и твердым характером.
Два года назад ей оперировали тазобедренный сустав, и она, мобилизовав всю волю, как-то справлялась с тяжкой болезнью. Не желая показываться на улице с костылями, Карла вообще не выходила из дома, посиживала на балкончике, попивала настой из трав и трижды в день усердно занималась лечебной гимнастикой. Вечерами же приглядывала за Вашеком.
– Сегодня я успею сама приготовить ужин, – сказала Анна, поспешно выкладывая покупки на кухонный стол. А в дверях еще напомнила: – И никакого шоколада перед сном.
Карла кивнула.
– А что с костюмом? – крикнула она вслед Анне, которая была уже на втором этаже.
– В химчистку я зайду завтра, – отозвалась та, открывая квартиру.
В прихожей она положила сумки, стянула сапоги, прошла в кухню, не снимая пальто, и всплеснула руками:
– Ну и ну! А здесь, оказывается, кто-то помыл посуду!
Вашек, спрятавшись за дверью маленькой комнаты, разглядывал маму через матовое стекло филенки. Она была хрупкая и бледная, светлые волосы носила гладко, стянув их на затылке черной бархатной ленточкой.
Он услышал ее нежный голос:
– А где же мой славный мальчик?
Хватило беглого взгляда, и Анна уже знала, что ни в кухне, ни в комнате никого нет. Уверенно открыла она дверь в детскую, предвидя, что притаившийся там Вашек на нее гавкнет. Гавкнул, но не Вашек.
– Господи боже, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? – показала она на лохматый черный ком, такой безобразный, словно его только что вытащили из помойки.
– Это собака.
– А что ты обещал мне? Что не будешь водить домой чужих собак!
Вашек уловил в голосе мамы несчастные нотки и поспешил ее утешить:
– Но это не чужая собака. Это Арношт. Он умеет выбивать пыль.
Сказав это, он помахал куском тряпки перед мордой кудлатого бобика. Пес цапнул тряпку, затряс головой. И оба они – Вашек и Арношт – с победным видом взглянули на Анну.
– Если он тебе понравится, будет нашим.
Анна вздохнула:
– А кто станет за ним присматривать? Вечерами будешь таскать его к Валентам? И выгуливать его придется Карле?
Такие мамины речи Вашек знал наизусть.
– Если бы у нас был папа, не пришлось бы ходить к Валентам ни мне, ни Арношту.
Анна, сев на диван, притянула Вашека к себе.
– Ты снова решил меня помучить? – спросила она тихонько.
По голосу мамы Вашек понял, как ей грустно. Но ему тоже было грустно, и потому он хмурился и молчал. А мама крепко зажала его коленями и ждала ответа. Не дождавшись, взяла за подбородок и заглянула в глаза.
– Ты разве не обещал мне, что никогда не будешь говорить о таких вещах?
– А может, мне хочется иметь настоящего друга!
– Получишь ты собаку. Красивую. Но когда подрастешь. – С этими словами Анна встала и направилась в кухню, на ходу расстегивая молнию клетчатого платья.
Вашек плелся за ней, прижимая к груди черный лохматый ком.
– А чем он не хорош? Дружит с ребятами. Стоит в воротах второй лиги.
– Кто? Этот пес?
– Да нет. Его хозяин. Классный парень. Вратарь.
Анна расстелила на прибранном столе газету и принялась чистить картошку.
– Что ты плетешь? Какой вратарь?
Вашек с довольным видом улыбнулся маме.
Это наш сторож. Он обязательно тебе понравится.
Анна пытливым взглядом окинула своего сына, который устроился на кушетке против нее: с рубашки сбились помочи, в глазах улыбка, а на руках собака.
Вашек тоже смотрел на маму. Заметив, что руки ее замерли, в душе порадовался, что не зря отказался от похода на сегодняшний хоккей.
Потом Анна раздельно произнесла:
– А почему он должен мне понравиться?
Вашек хорошо запомнил, что сказала ему мама где-то в конце летних каникул, он был уверен, что она страшно удивится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38