– Полагаю, вы намерены передать меня прямо ему в руки, – мрачно сказала Антуанетта. – Наверное, он вам хорошо заплатит.
– Едва ли, – усмехнулся Гейбриел. – Я не намерен приближаться к нему и вам не позволю.
Антуанетта взглянула ему в лицо и удивленно заморгала:
– Но…
– Вы по-прежнему считаете, что я состою у него на службе? Развею ваши заблуждения: я ему не слуга и никогда им не был. Итак, где письмо?
– Вы опять за свое? – Антуанетта застонала.
– Да, опять. Опять или снова, до тех пор пока вы не отдадите мне его.
– Мне оно тоже нужно, – прошипела она.
– Для того чтобы отдать вашему новому покровителю? Да, я помню, помню. Может быть, он здесь? – Гейбриел оглянулся вокруг.
– Я сказала так только потому, чтобы произвести впечатление на вас, вернее, на Кумба. Мне хотелось, чтобы он поверил в мое обещание – подарить ему скаковую конюшню.
Она снова попыталась вырвать у него руку, однако он держал ее крепко, так крепко, что ее пальцы уже онемели.
Он пытливо смотрел ей в лицо.
– Это такая же глупость, как и то, что я была любовницей Эпплби, – презрительно заметила она. – Он хотел, чтобы все так считали, и тем самым намеревался побудить меня выйти за него замуж. Возможно, вы удивитесь, но я сама хозяйка большого поместья.
Он покачал головой.
– Вы не верите мне.
Ее голос задрожал от обиды, вызванной его недоверием. Она утешала себя, что ей безразлично – верит он ей или нет, но она действительно обиделась.
– Напротив, я верю вам. – Он ласково улыбнулся, глядя в ее изумленные глаза. – Как вы думаете, Антуанетта, кого послала на встречу с вами мадам Афродита? Почему на условленном месте и в условленное время оказался именно я?
Ее лицо, должно быть, исказилось, выражая настолько откровенное отчаяние от очередного предательства, что Гейбриел, не выдержав, вытянул руку и ласково погладил ее тыльной стороной пальцев по щеке.
– Нет, она не предала вас. Она на вашей стороне, как и я.
– Вы? Это невозможно, – непроизвольно вырвалось у нее.
– Почему же невозможно? – возразил он, придвигаясь еще ближе к ней.
Ее взгляд упал на его чувственный рот, и Антуанетте захотелось, чтобы он поцеловал ее. В этот миг их взгляды встретились, и она поняла, что его охватило то же самое желание. Между ними протянулась невидимая натянутая струна, которая мешала дышать, и ничего нельзя было поделать, и некуда было деваться от напряженного томления.
Постепенно она поняла, что он все-таки ждет ответа на свой вопрос.
– Потому что вы хотели получить письмо. Кроме меня и лорда Эпплби, оно больше никому не нужно.
Ее ответ смутил его, но через мгновение он пришел в себя.
– Вы заблуждаетесь. Это письмо написано моей матерью. Эпплби воспользовался им, чтобы отнять Уэксмур-Мэнор у моего отца, сэра Адама Лэнгли, и у меня, его наследника. А я хочу восстановить справедливость и вернуть поместье.
Антуанетта откровенно удивилась:
– Значит, вы?..
– Гейбриел Лэнгли.
Гейбриел, тот самый мальчик, который перочинным ножиком вырезал на парте надпись, что он ненавидит арифметику. Она была вовсе не так уж далека от истины, когда предполагала родство между Ним и Присциллой, только он оказался не сыном, а племянником. В ее голове взметнулся целый вихрь неожиданных мыслей, и она не сразу нашлась что ответить.
– Письмо, которое я берегу, не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашему отцу.
Он недоверчиво нахмурил брови:
– Я не могу этому поверить.
– Как хотите, но это правда. То письмо – не письмо вашей матери.
– Но тогда почему вы так упорно отказывались показать его мне?
– Я думала, что Эпплби послал вас вернуть ему это письмо во что бы то ни стало. Узнав, что письмо у меня, он, по-видимому, решил уничтожить его. И, возможно, меня тоже.
Гейбриел молчат, но было ясно, что все услышанное кажется ему невероятным.
Антуанетте были хорошо знакомы подобные сомнения – она сама мучилась от подозрений.
– А вам можно верить? – прошептала она.
– Можно, ведь вы не можете не понимать, что это правда, – горячо сказал он. – Ну, подумайте, Антуанетта.
Она задумалась. В ее памяти воскресли события последних недель. Неужели они могли быть так слепы, так ошибались насчет друг друга? Почему же они изначально были столь недоверчивы?
– Если бы вы сразу поверили мне, – сказал он, как будто прочитав ее мысли, и замолчал, не в силах найти подходящие слова.
– Поверить? Вам? – фыркнула Антуанетта. – В первую минуту нашей встречи, мистер Лэнгли, как помнится, вы напали на мой экипаж с пистолетом в руках.
– Это был розыгрыш.
– Но ведь я не знала об этом! Потом я подумала, что вас послал лорд Эпплби, и увидела, что все в Уэксмур-Мэноре настроены против меня. Я оказалась в одиночестве, без дружеской поддержки, в окружении неприязненно относящихся ко мне людей.
Он прищурился:
– Дорогая, еще немного, и я заплачу.
Кто-то вежливо покашлял рядом с ними, они оба одновременно подняли головы и увидели буфетчицу, незаметно подошедшую к их столику. Антуанетта заказала лимонад, Гейбриел – дистиллированную воду. В Хрустальном дворце все желающие могли получить такую воду, причем бесплатно.
Как только буфетчица отошла, он снова завладел ее рукой.
– Пусть все думают, что мы пара поссорившихся влюбленных, – поддразнил он ее.
– Перестаньте.
Он опять принял серьезный вид и внимательно взглянул ей в лицо.
– Я хотел рассказать вам правду, но каждый раз, когда пытался начать, по какой-то причине сбивался и говорил совсем не то, что хотел. Прошу извинить меня.
– Извиняетесь за то, что проникали в мою спальню? – возмутилась она, покраснев.
По его губам скользнула озорная улыбка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92