на голове ее (а кудри настолько блес
ком золото превосходили, насколько это последнее превосходит наши золо
тистые волосы), на голове ее была гирлянда из мирт, которая оттеняла несра
внимой красоты сияющие глаза, чудесные для созерцания, и все в лице ее был
о исполнено прелести, которой равной не найти. Она ничего не говорила не т
о довольная, что я любуюсь ею, не то сама любуясь моим созерцанием; но поне
многу через блистающее сиянье открыла мне свою красу, чтобы я узнала, что
нет возможности не видя представить или описать такое совершенство. Ког
да она поняла, что я насытилась лицезреньем, и увидела мое удивленье ее пр
иходу и красоте, с веселым ликом и голосом нежнейшим, чем голос смертных, т
ак начала мне говорить:
«О дева ветреннейшая из всех, что замышляешь делать, вняв советам кормил
ицы? Не знаешь разве, что следовать им гораздо труднее, чем любви, которой
ты бежать желаешь? Ты не гадаешь, сколько и какого они тебе готовят горя? Т
ы, глупая, едва вступивши к нам, уж хочешь быть не нашей, как тот, кто не знае
т, какие и сколько у нас наслаждений. О неразумная, остановись и зри, довол
ьно ли тебе того, чего хватает небу и земле. Над всем, что видит Феб(*)в своем
пути от той минуты, когда он подымает с Ганга(*)свои светлые лучи, до того ча
са, когда для отдыха он погружает усталую колесницу в Гесперидские воды
(*), над всем, что заключает холодный Арктур(*)и раскаленный полюс
Холодный Арктур Ц т
. е. север; раскаленный полюс Ц т. е. южные земли.
, над всем царит бесспорно наш сын крылатый(*). И на небе, где много есть
богов, нет его могучее, потому что никто не избежал его оружья. На золочен
ых крыльях, легчайший, он в одно мгновенье облетает свое царство и всех по
сещает, положив на тугую тетиву стрелы, нами сделанные и в наших водах
Т. е. в водах, о
мывающих остров Кипр, где Венера (прозванная Кицридой) родилась из морск
ой пены.
закаленные; и выбрав достойнейшую себе на служение быстро ее напра
вляет, куда хочет.
Он возжигает жесточайшее пламя в молодых и в усталых старцах вызывает по
тухший пыл, воспламеняет неведомым огнем чистую грудь девственниц, и зам
ужних со вдовами вновь зажигает. И богов, загоревшихся от его факела, он пр
инуждает, покинув небо, сходить на землю под личинами. Разве Феб
Рассказ о победе Феб
а над чудовищным змеем Пифоном см. у Овидия («Метаморфозы», I, 438Ц 451).
, победивший великого Пифона(*)и настроивший парнасскую кифару(*), раз
ве он не был много раз под его игом, то из-за Дафны
О Дафне, первой любви Феба
Ц см. у Овидия («Метаморфозы», I, 452Ц 567).
(*), то из-за Климены
См. у Овидия («Метаморфозы», I, 748Ц 779).
(*), то из-за Левкотои
Ср. у Овидия («Метаморфозы», IV, 194Ц 197):

Ты, опаляющий всю огнями небе
сными землю,
Сам ты пылаешь огнем; ты, все долженствующий видеть,
На Левкотою глядишь; не на мир, а на девушку только
Взор направляешь теперь.

(*), то из-за многих других(*)? Конечно да; и наконец, заключив свое сиянье
в форму пастушка, влюбленный, пас он стада Адмета
Об этом рассказано у Овиди
я («Метаморфозы», II, 680Ц 706).
(*).
Сам властитель неба, Юпитер, побуждаемый любовью, принимал низшие формы,
то под видом белой птицы(*), хлопая крыльями, издавал более нежные звуки, че
м предсмертная песнь лебедя, то обернувшись тельцом(*), украсив лоб рогами
, мычал в полях, свою спину унизил девичьей ношей и чрез братское владенье
греб раздвоенными копытами, избегая пучин, и насладился своей добычею. Т
о же он сделал для Семелы(*), не меняя лика, для Алкмены, обратившись в Амфитр
иона(*), для Каллисто, приняв вид Дианы(*), для Данаи, сделавшись золотым дожд
ем(*), Ц всего не перечислить
О всех этих превращениях Юпитера рассказы
вает Арахна в «Метаморфозах» Овидия (VI, 103Ц 114), Ср. также у Сенеки («Федра», 204Ц
205): Крылатый этот бог царит над миром И самого Юпитера палит.
. И гордый бог войны(*), чья сила внушает до сих пор страх гигантам, под
властью любви укротил свой дикий нрав и сделался влюбленным. И привыкший
к огню Юпитеров кузнец, сделавший трезубую молнию(*), был поражен еще боле
е могучею, и я сама, хотя и мать, не смогла уберечься, ибо все видели, как я от
крыто плакала о смерти Адониса(*). Но для чего утруждаться словами? Ни один
небожитель не остался целым кроме Дианы; одна она, любительница лесов, из
бежала любви, хотя и думают другие, что скрыла ее только, не избежала.
Но, может быть, примеры небожителей тебя не убеждают и ищешь ты услышать з
емных подтверждений, Ц их столько, что начинать почти не стоит, упомяну л
ишь те, что отличались наибольшей силой. Посмотри прежде всего на сильне
йшего сына Алкмены
Сыном Алкмены был Геракл. Далее Боккаччо перечисляет его подвиги
(они описаны в книге IX «Метаморфоз»). См. также примечание Боккаччо.
, как, отложив стрелы и грозную львиную шкуру(*), он украсил пальцы изу
мрудами, причесал растрепанные волосы и рукою, что прежде носила палицу,
убил великого Антея(*)и вывел из ада пса(*), принял пряжу за Иолиной прялкой,
а плечи, что вместо Атланта груз высокого неба принимали, теперь впервые
заключенные в объятья Иолой, покрылись, чтоб ей понравиться, тонкими пур
пурными одеждами
Здесь Боккаччо путает дочь эхалийского царя Иолу, возлюбленную Ге
ракла, и Омфалу, в рабство к которой на три года был отдан Геракл. По ее прик
азанию он одевался в женскую одежду и выполнял соответствующую работу. И
сторию любви Геракла и Иолы Боккаччо описал в главе XXVI «Любовного видения
».
. А что сделал Парис, любовью движимый?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11