– недоумевают товарищи.
В это время мы услышали глухой шум какой-то возни, пыхтение и наконец голос пропавшего пушкаря.
– Стой! Ещё кусаться будешь! – сердито кричал он где-то совсем близко.
– Пусти, окаянный! – крикнул в ответ высокий не то женский, не то детский голос.
Мы насторожились.
Пушкарь подтащил своего упирающегося пленника. Это был мальчишка в ветхой одежонке, лет двенадцати-тринадцати на вид.
– Вот, – доложил пушкарь, – под самый хвост машины подполз!
– «Подполз»! – дерзко сказал мальчишка. – Это вы чуть человека не задавили! Идёшь по лесу – и на тебя самолёт валится… – ворчливо добавил он.
– Ты кто? – спросил его штурман. – Может, партизан? – мягко закончил он.
– Нет. Мой дед заболел, ему кисленького захотелось. Ну, я пошёл на хутор за капустой, а вы тут и плюхнулись… Чуть не задавили! – опять с вызовом сказал он.
– Что значит «плюхнулись»? – недовольно переспросил штурман.
– Ну как по-вашему – сели?
– Тебя как зовут? – вступил я в разговор.
– Серёга.
– Скажи нам, Серёга, далеко здесь немцы?
– Не знаю я, дяденька, – вдруг сменив тон, плаксиво заговорил Серёга. – Ничего я не знаю. Отпустите меня. И так чуть не убили. Меня дедушка ждёт!
– За кого ты нас принимаешь? – уже совсем ласково спросил я, видя, что парень «крутит».
– За лётчиков, – ответил хитрый мальчишка.
– За каких?
– За военных! – Он снова увернулся от прямого ответа.
– Ох, и хитёр ты, бестия! – потирая укушенное место, заметил ему пушкарь.
– Я не бестия. Бестия женского рода, а я мужчина.
Мы, несмотря на неясность момента, громко расхохотались.
– Ты что ж, мужчина, думаешь – мы немцы?
– Не знаю.
– А по разговору судя, мы немцы или русские?
– Не знаю я. Отпустите! Меня дедушка ждет.
– Товарищ командир! – обратился ко мне пушкарь. – Будем самолёт всё равно сжигать, и его туда же. Разве вы не видите? Это же немецкий шпион!
Глазёнки у мальчишки забегали: он старался понять, шутит пушкарь или нет. Наконец спросил:
– Аэроплан будете сжигать?
– А что же, немцам оставлять?
– Может, что зарыть? – нерешительно спросил Серёга.
– А потом ты приведёшь немцев и покажешь?
Вместо ответа Серёга самым неожиданным образом прыгнул в сторону и скрылся в чаще.
Штурман и пушкарь бросились за ним, но его и след простыл.
– Кто его знает, что за парень… Надо скорей уходить! – забеспокоились мы. – Может, действительно какой-нибудь шпионский прихвостень.
Мы живо подтащили сухих сучьев, разбили масляные баки – и запылал костёр. Тогда мы быстро, гуськом двинулись на восток.
Через несколько часов мы вышли на дорогу. Решили идти вдоль неё – может, удастся встретить кого-нибудь более сговорчивого, чем Серёга. Мысль о нём всё время беспокоила нас: кто его знает, что он за парень! Почему убежал? Может, беду навлечёт…
Мы недолго шли в ожидании встречи. Словно вынырнув из-под земли, перед нами предстали три всадника. Автоматы у них были наизготове.
– Стой! – «приветствовали» они нас. – Кто вы такие?
Не успели мы ответить, как, откуда ни возьмись, появились два немецких автоматчика.
Весь наш экипаж, как по команде, схватился за оружие. Бортмеханик и штурман кинулись вперёд. Штурман успел выстрелить, но не попал: его схватил за руку один из быстро спешившихся всадников.
– Тихо, товарищи! – сказал один из тех, кто оставался на коне. – Теперь мы видим, что вы наши. Это для нас ценнее всяких документов. А насчёт фашистов не беспокойтесь: они поддельные.
Заметив, что его не поняли, он добавил:
– Мы нарочно водим с собой таких «ряженых» – сразу людей распознаём. А то ведь фашисты сами тут в нашей форме бродят и по-русски хорошо говорят. С толку с ними собьёшься…
Мы познакомились. Рассказали партизанам историю своего полёта и вынужденной посадки. Они слушали нас с огромным интересом, расспрашивали, какие новости на Большой земле, рассказывали, как воюют сами.
– Да, – заметил наш штурман, – для нас большое счастье, что мы вас нашли.
– Тоже – нашли! – добродушно ответил один из партизан. Это вы спасибо Серёге скажите. Если б не он, неизвестно, куда бы вы ещё попали… Мы сами вас искали больше трёх часов.
– Так вот я какую важную птицу поймал! – охнул наш пушкарь.
– Очень важную, – без тени усмешки ответили партизаны. – Самый боевой разведчик. Только на вас очень рассердился, говорит – чуть не убили. Поэтому и не верил, что вы советские лётчики. «Разве, – говорит, – наши лётчики так плюхаются?»
В лагере мы снова встретили Серёгу. Увидев нас, он вдруг застеснялся и собирался было снова задать стрекача. Но на этот раз мы его без труда остановили.
– Ты что ж, – спросил я его, – такой специалист по авиации, что по посадке отличаешь советских лётчиков от фашистских?
– Не то что отличаю, а вроде как наши лётчики должны быть ловчее, – уклончиво сказал он.
– Ну, а мы, по-твоему, плохо сели?
Он шмыгнул носом и отвёл взгляд в сторону: вежливость не позволила ему сделать прямое признание.
Я долго объяснял Серёге, как трудно посадить машину на лес, чтобы не разбиться.
– А ты говоришь – плюхнулись! – не удержавшись, добавил я.
– Теперь я понял. Вы простите, что я не узнал вас.
– Ничего, ведь мы тебя тоже не узнали: всё шли и гадали, кто такой Серёга – друг или враг? А ты ведь наш спаситель!
– Вы-то зря гадали, – задумчиво ответил мальчик. – Я ещё не слыхал, чтоб кто-нибудь из ребят фашистам продался. Так, по-моему, не может быть!
– Ты прав.
Действительно, за всё время войны я ни разу не слышал, чтобы подросток пошёл в услужение к врагам. А как много ребята помогали своим, я наблюдал сам и слышал от других.
Ледовая разведка
Полярный лётчик Антонов летал на ледовую разведку – он помогал капитанам проводить пароходы с грузом по Северному морскому пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117