Для этих округов: Алленштейна и Мариенвердера был организован плебисцит. Большинство голосовало за то, чтобы остаться с Германией, и желание этого большинства стало законом. Наконец, небольшой порт Мемель с примыкающим к нему округом на другом берегу реки Неман был тем единственным выходом в море, без которого Литва не могла бы существовать как независимое государство. Была надежда, что литовцы вновь добровольно присоединятся к Польше, но они отказались от этого, и заставить их было невозможно. Таким образом, в конце концов Мемель, германский город с 30-тысячным населением, находившимся в непосредственном соседстве с округами, жители которых в огромном большинстве говорили по-литовски, был присоединен к Литве, и ему была самым тщательным образом гарантирована местная автономия.
Говоря о южной секции германо-польской границы, мы должны упомянуть о другом крупном несогласии, происшедшем на конференции, именно о верхнесилезском вопросе. Представленный Германии проект договора предусматривал с ее стороны абсолютный отказ в пользу поляков от Верхней Силезии, являвшейся после Рура наиболее богатой железом и углем областью во всей Германской империи. Это условие было самым позорным пятном договора с Германией. Все другие условия, заключающиеся в четырнадцати пунктах, были приняты без всяких возражений, но эта насильственная уступка всей Верхней Силезии была встречена яростным негодованием германцев и всеобщим удивлением.
Конфликты между членами триумвирата, включившего теперь также вернувшегося в Париж представителя Италии, которыми ознаменовалось составление предварительных условий мира, все еще продолжались. Германцы всеми силами протестовали против финансовых и экономических статей договора и против статьи, заключавшей в себе признание виновности в войне и обязательство выдачи военных преступников. В отношении территориальных условий договора они жаловались главным образом на требование уступки Верхней Силезии. Казалось вполне вероятным, что они откажутся подписать договор и этим принудят союзников или к военной оккупации Берлина и других важных центров или к продолжению блокады, а возможно и к обоим мероприятиям. Такие меры, не вызывая непосредственных военных затруднений, могли, безусловно, вызвать очень серьезные политические осложнения. Никто не мог сказать, как долго продолжится военная оккупация, а до ее окончания большие массы солдат должны были оставаться под ружьем, и дальнейшая демобилизация была бы приостановлена на неопределенное время.
1 июня Ллойд-Джордж, желая найти себе поддержку в своих усилиях достигнуть смягчение мирных условий, созвал в Париже собрание британской имперской делегации. На нем присутствовали виднейшие представители империи вместе с министрами, возглавлявшими важнейшие английские министерства. Генерал Сметс произнес сильную речь, призывая к милосердию. Когда настала моя очередь высказываться, я поддержал его выступление целым рядом других доводов. В качестве военного министра я выдвинул свою особую точку зрения. Я заявил:

«Продолжение блокады, управление всей германской территорией и связанная с этим необходимость решать местные и политические задачи должны вызвать в будущем самые серьезные затруднения. Иностранный гарнизон никогда не мог бы заставить германское население работать вместе и сколько-нибудь успешно. Блокада и оккупация взаимно исключают друг друга. Если вы оккупируете страну, то вам придется кормить проживающее на данной территории население, а при существовании блокады вы не сможете этого провести. В том случае, если бы союзники вошли в Германию и оккупировали страну, пришлось бы сохранить на неопределенное время систему воинской повинности в Англии. Невозможно контролировать внутреннюю жизнь в Германии, не сохраняя в Великобритании системы принудительной военной службы. А между тем давление, произведенное для того, чтобы добиться возвращения солдат из армий домой, было поистине неописуемо. Те самые классы населения, которые особенно громко кричали о необходимости самых тяжелых условий для Германии, настоятельнее других старались добиться скорейшего возвращения солдат из армий».

В силу этого я считал, что дальнейшие переговоры по этому вопросу были необходимы, и умолял делегацию как можно шире использовать свои полномочия «с целью уладить все несогласия по данным вопросам». Министр финансов Чемберлен, лорд-канцлер, лорд Биркенхед и другие высказывались в том же духе.
Несмотря на то, что мнения в деталях расходились, делегация пришла к единогласному заключению. Было решено, что премьер-министр в своих переговорах будет настаивать на необходимости сделать Германии некоторые уступки. В частности, в условия, касающиеся восточной границы Германии, должны быть внесены поправки: одна, в силу которой Германии предоставлялись те области, где преобладало германское население, причем во всех сомнительных случаях решено было прибегать к плебисциту; далее, поправка о распространении на Германию права войти в ближайшее время в Лигу наций; поправка сокращения оккупационного войска союзников в Германии и, наконец, поправка, предусматривающая точное установление всех лежащих на Германии обязательств по репарациям.
Делегация, в согласии с ярко выраженным мнением ее участников, уполномочила премьер-министра в случае несогласия с этими поправками его коллег по Совету четырех со всем авторитетом от имени Британской империи отказать в поддержке британской армии в дальнейшем продвижении в глубь Германии и в услугах британского флота для блокады Германии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191