Он внутренне дрожал от возбуждения — напасть на след материалов Барченко, вот так запросто, за кружкой самогона!
— Так, значит, увез на остров, к Шаман-ели, под защиту духов? Потому что еще время не пришло? Ну и ну, — крякнув, Хорст вытащил моченую брусничину из чашки, сунул в рот, скучающе зевнул. — И что же они, эти духи, теперь никому проходу не дают?
— А кто и раньше-то по своей воле на Костяной совался? — Дарья оглянулась, и в голосе ее, недавно разухабистом и пьяном, скользнула настороженность. — Души заборейские тревожить? Только нойды плавали туда по своим делам… Э, постой, постой, как же это я сразу не докумекала. — Она прищурилась, словно при подсчете денег, и уже не пьяно — оценивающе воззрилась на Хорста. — Тебе ведь, Епифан батькович, на остров надо… Ну да ладно, то дело генеральское, а мы люди маленькие. Только ведь на Костяном тебе не быть, духи не дадут, жертва им нужна. А мне, Епифан батькович, наследник нужен, страсть как нужен, внук. Так что давай, может, столкуемся полюбовно, баш на баш — я тебе Нюрку даю на остров девкой, ты мне ее возвращаешь бабой с начинкой, ну а первинками ее пусть эти пользуются. — Она ткнула пальцем куда-то в потолок, перевела взгляд на дочь. — Ну что, кобылища, поедешь с Епифаном батьковичем поневеститься? Когда у тебя кровя-то были?
— Идут еще. — Нюра, отхлебнув, поставила кружку с чаем, блеклые, невыразительные глаза ее быстро набухали влагой. — Почти пришли. Ой, маменька, что-то боязно мне…
— Вот и ладно, через недельку и тронетесь, как раз лед сойдет, — веско произнесла Дарья не терпящим возражения тоном. — Перевозчиком Васильева возьмем, пусть свой должок отрабатывает, ну а уж куда заруливать, Епифан батькович чай разберется. дурацкое дело не хитрое. — Она снова глянула на дочь, но уже сурово, по-матерински. — Ну все, иди спать, нам с Епифаном батьковичем еще поговорить надо.
И верно, едва та ушла, сказала воркующе:
— Ну что, посидели рядком, поговорили ладком. Можно бы теперь и передком…
Но Хорст откланялся и пошел домой.

Тим (1978)

В кинотеатре «Великан» открылся фестиваль французского кино. Заглавная лента называлась «Пощечина». Уж не социалистическому ли реализму? В ДК имени Первой пятилетки гастролировал французский драматический театр «Компани Мад-лен Рено — Жан-Луи Барро», в кинотеатре «Аврора» открылся зал стереоскопического показа, оборудованный специальной аппаратурой. Зрители надевали полароидные очки, и им казалось, что под потолком летают птицы, а между рядами кресел плавают экзотические рыбы. Не надо ни косяка с дурью, ни водочки под плавленый сырок «Городской».
В обществе стал остромодным стиль «ретро», в антикварных магазинах раскупалось все вплоть до сортовой посуды, бывшей в употреблении. Романтики старины осуществляли настоящие набеги на дома, поставленные на капремонт. Особым шиком считались каминные решетки, дверные наличники, бронзовые ручки, малахитовые подоконники. Милиция регулярно устраивала засады, мародеров показательно судили, но все новые и новые волонтеры вливались в армию любителей экзотики. Нет положительно, жизнь на месте не стояла.
Тим тоже не застаивался — бегал, прыгал, махал конечностями, исходил пОтом на тренировках и любовном ложе. На одной стене в его комнате были крупно написаны восемь изначальных истин карате:
— дух един с небом и землей;
— дыхание, кровообращение, обмен веществ в теле осуществляется по принципу смены солнца и луны
— путь заключает в себе твердость и мягкость;
— действовать следует в соответствии со временем и ритмом всеобщих перемен;
— мастерство приходит после постижения пути;
— правильное сохранение дистанции предполагает продвижение вперед и отступление, разделение и встречу;
— глаза не упускают ни малейшего изменения в обстановке;
— уши слушают, улавливая звуки со всех сторон.
На противоположной стене висели портреты Фунакоси Гитина в парадном кимоно, его сына и любимого ученика Еситаки в повседневном и также было написано уже помельче: «Когда хищная птица нападает, она падает вниз камнем, не раскрывая крыльев. Когда дикий зверь нападает, он вначале приседает и прижимает уши. Так и мудрый, когда намерен действовать, кажется слегка замедленным. Нужно уметь сохранять достоинство, но не быть при этом жестоким. К силе прибегают как к последнему средству лишь там, где гуманность и справедливость не могут возобладать. Причем победить в ста схватках из ста еще не есть высшее искусство. Победить противника без борьбы вот высшее искусство. Как хищная птица, которая нападает, падая вниз и не раскрывая крыльев, как дикий зверь, который нападает, приседая и прижимая уши».
Куда быстрей пернатого хищника падали успехи Тима в учебе, времени на которую катастрофически не хватало. Карате, музыка, дама сердца — прекраснейшее сочетание, способное загнать в академическую могилу кого угодно. Сквозь титанические усилия, словно подбитый истребитель Тим на бреющем дотянул до сессии, исхитрился получить стипендию и, хорошо зная инициативность Зинаиды Дмитриевны, похлопотал о летнем отдыхе сам: взял вместе с Ефименковым по профсоюзной льготе путевки в Цей, в альплагерь. Конечно, дали не сразу, заставили вначале отжиматься, бегать кросс, вступать в местную альпсекцию.
Плевать, за путевку в горы стоимостью сорок два рубля, включая дорогу, можно и пострадать. А альпийские луга, благоухающие волшебным разноцветьем, величественные ледники, суровые, видевшие тысячелетия, заснеженные громады скал…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107