Делать это, по идее, было удобнее всего при помощи палки и
ботинок, но это только если по идее Ц дежурный учет-хронометр на информа
ционном столбе наливался багрянцем. Как только он сделается красным, как
парадный Вседорбийский герб, то все, пиши пропало Ц арбитр объявит боев
ую ничью. А это значит, что увольнения в Город, второго за год пребывания Ц
ентре, в реально обозримом будущем не будет. Эх… Требовалось немедленно
обмануть судьбу, и Бродов не растерялся, злостно обманул: сдернул свой ши
пастый, с забралом, шлем, молнией на двух конечностях метнулся к шару и быс
тренько определил его в крепкий, несгораемый, ударопрочный контейнер. Пу
сть теперь крутится-вертится, выпускает шипы, нагревает атмосферу и исх
одит на струю. Плевать. Потом, под истошный топот трибун, Бродов пересек пл
ощадку, резко дал по тормозам на левом ее углу и осторожно, с бережением, е
ще не веря своему счастью, вывалил ядро в заржавленную, врытую в землю до п
оловины бочку. Будто вытряхнул клубок ядовитых, плотно свившихся для спа
ривания рептогадов. Публика на трибунах неистовствовала, учет-хрономет
р победоносно желтел, главный арбитр, суровый и торжественный, зачетно у
дарил в свой долгоиграющий гонг. Предвкушение блаженства в виде увольне
ния, вояжа в Город и сопутствующих удовольствий до отказа переполнило сч
астьем душу Бродова. Хурр! Хурр! Хурр! Уж он устроит себе пир в тумане трино
пли и предастся разврату в объятиях красоток. Хурр! Хурр! Да ради этого сто
ило побегать по щебенке…
Затем был заключительный респект-салют, поднимание стяга и распевание г
имна:

Враг живым от нас не уйдет.

После торжественного закрытия Бродова кликнули наверх, на трибуну, пред
начальственные очи. Строгие, суровые, всевидящие и, хотелось бы думать, сп
раведливые.
Ц Патентованный боец номер зэт-восемь, Ц с ходу обозвался Бродов, вытя
нулся, выполнил Большой салют. Ц Внимание и повиновение.
Большой салют Ц это когда на корточках, преданно пожирая взглядом любим
ое начальство.
Ц А почему это вы, зэт-восемь, нарушаете режим секретности? Ц желчно и не
ласково спросил курирующий турнир Мастер Наставник. Ц Шлем сняли, пони
маешь, маску эту защитную. Теперь каждая гнида с Кассиопеи будет знать ва
с, понимаешь, в лицо. Равно как и все эти твари с Альдебарана, сволочи с Альт
аира и погань с Альфы Центавра. Про подлецов печенов я уж и не говорю. Пола
гаю, что самостоятельно выходить в Город вам еще преждевременно. Вы еще м
орально не готовы. Учите матчасть, штудируйте уставы. Внимайте президент
у.
Желчному этому Мастеру Наставнику давно уже было пора в резерв, и он хоте
л уволиться на пенсию в чине обер-генерала среднего звена. Да только все н
икак не получалось.
Ц Да ладно вам, вице-генерал, не будьте строги, Ц с улыбкой глянул на нег
о Секреткорректор, сдержанно зевнул и с веселой миной повернулся к. Брод
ову: Ц Вон каких молодцов теперь отковывают, орлов. С ними нам не страшны
ни гниды с Альдебарана, ни твари с Кассиопеи, ни вся эта погань с Веги. О мер
зких печенах я уж и не говорю. В общем, пусть идет. Заслужил.
Секреткорректор говорил совершенно искренне, с чувством, от всей души Ц
он поставил деньги в тотализаторе на Бродова, и тот не выдал, не дал маху, н
е опростоволосился, не подвел. Стало быть, орел, молодец, и пускай идет.
И Бродов пошел, вернее, поехал. Не сразу, конечно, не спонтанно, а как полага
ется по уставу Ц после строго регламентированных гигиенических проце
дур, одевания в парадное и получения увольнительного, заверенного Прямы
м Начальником жетона. Бодро он миновал Контрольный Шлюз, прошел Централь
ные Сигнальные ворота и, предъявив на КПП жетон охранным киборгам, нырну
л в восточный, соединяющийся с подземкой бронеход. Вывернулся на перрон,
дождался поезда, впрыгнул в жесткий, для младшего командного звена вагон
. Двое желторотых капрал-ефрейторов при виде его сразу встали, вытянулис
ь, сделали респект-салют, средний, обер-сержантус, вяло махнул рукой, креп
кий, молодцеватый, уже вмазавшийся фельдфебель глянул с презрением и отв
ернулся: были они с Бродовым в одинаковых чинах, но отнюдь не в равных соци
альных категориях. Одно дело Ц потомственный вольнорожденный ануннак,
другое дело Ц безродный, зачатый подконтрольно. Лишенец из пробирки, по
луискусственное существо, неполноценный член общества, не знающий ни ро
да, ни отца. Созданный этим обществом для обеспечения своих нужд, так, живо
й расходный материал…
Между тем поезд тронулся, устремился в туннель, невесомо заскользил на п
ульсирующем субмагнитном пси-поле.
Ц Вольно! Сидеть! Ц Бродов осчастливил ефрейторов, с комфортом устроил
ся сам и принялся смотреть на внушительный, подвешенный под потолком экр
ан.
«Давай, давай, мудила грешный, вещай. Эх, попался бы ты мне в чистом поле…»

На экране выступал президент. Солидный и респектабельный, красивый до не
возможности, а дело происходило на ужине, званом, с размахом задвинутом в
его честь. Сочились тягуче слащавые фразы, сиял кубаббарой зиц-маршальс
кий мундир, по недосмотру операторов в кадре и крупным планом оказался с
тол: тринопля столбом, ханумак рекой, зернистая икра карпа Ре Ц горой. С б
линчиками… Гарант вещал, говорил об успехах, манил в далекое, но счастлив
ое завтра и, конечно же, грозил. Всем этим тварям с Кассиопеи, негодяям с Ал
ьфы Центавра, прохвостам с Дзэта Проксимы и сволочам с Альдебарана. Ну и, е
стественно, печенам, от которых, видит бог, скоро и мокрого места не остане
тся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16