Несколько раз за это время Бринн навещала Алису, которая так и не очнулась от глубокого обморока. Еще раз промыв рану на ее затылке, Бринн направилась к скалистому утесу у вершины холма, прислонившись к которому сидела Эдвина, закутавшись в покрывало.– Как Алиса? – Эдвина искренне тревожилась за свою служанку.– Не знаю. Боюсь, она может не очнуться. – Бринн села подле Эдвины. – Тебя знобит? Дать еще одеяло.– Не надо. – Эдвина, не отрываясь, смотрела на пожар внизу холма. На ее лице застыло то же безнадежно потерянное выражение, как и у всех, кто спасся из пылающего ада. – Все кончено! – прошептала она. – Странно, но мне кажется, будто меня выжгли изнутри.Бринн понимала ее. У нее тоже появилось чувство, что в огне осталась часть ее собственной жизни. Ее никогда не радовало пребывание в Редферне, но ей бы и в самом кошмарном сне не приснилось, что придется пережить весь этот ужас. Огонь и смерть.При мысли, что Делмас остался там, в конюшне, и его тело превратилось в угли, ее передернуло.Впрочем, не время думать о прошлом. Слишком многим надо помочь, и Эдвине в первую очередь.– Прости, у нас не оставалось времени спасти что-нибудь из вещей, огонь шел по пятам, – мягко заметила Бринн.– Я ни о чем не жалею, – уверила Эдвина. – Только об этой потере я бы грустила, останься она там. – Разжав кулак, она показала лежащие на ее ладони великолепной работы серебряные четки. Бринн узнала их. Они достались Эдвине от матери, та передала их дочери в ночь своей смерти. Эдвина считала их амулетом и не расставалась с ними все годы своей болезни. – Все остальное неважно. – Эдвина улыбнулась. – Знаешь, когда у тебя ничего нет, чувствуешь себя… свободной.– Свободной?– Да, Бринн, да! Все обратилось в пепел и прах! Мои свадебные подарки от Ричарда. Мое приданое для него. Все печальные воспоминания о прошлом, когда годами я не могла даже выйти из той комнаты. Все сомнения и чувство вины… – Она глубоко вздохнула. – Все осталось там.– Надеюсь, что это так, – кивнула Бринн. – Хотя прошлое не умирает так быстро, как сгорает дерево. Воспоминания возвращают его.– Ну что ж, сейчас их нет. – Эдвина передернула плечами. – Знаешь, Бринн, я все время думала о смерти. Я обезумела. Помнишь, я привыкла к мысли, что скоро умру. А теперь нет. На меня словно нахлынули таинственная сила и непонятный гнев. Похоже, я поняла чувства Самсона, его попранную филистимлянами гордость, его ярость, когда, сдвинув два средних столба храма, он обрушил его на головы своих врагов. Во мне тоже бушевал гнев, и если бы не подоспел Гейдж, то я была готова сама выбить дверь.Запертая дверь.– Неужели дверь и вправду оказалась запертой?– Да. – Эдвина горько усмехнулась. – Малик и я проснулись от скрипа ключа, запиравшего замок. Твое бегство меня очень расстроило, и Алиса пошла на кухню приготовить мне снотворный отвар. Вскоре кто-то подошел к двери, я решила, что вернулась Алиса. Но это оказалась не она.– Так кто же?– Ричард. Я не видела его, но кто же еще? Кому, как не ему, была нужна моя смерть? Я услышала, как ключ поворачивается в замке, а спустя некоторое время запахло дымом.– Не может быть! – Бринн задумчиво взглянула на Эдвину. – С какой стати ему сжигать свое наследное поместье, когда проще было просто убить тебя?– Поместье больше не принадлежало ему. Он знал, что норманны скоро отберут его владения, да и Редферн ничего не значил для него, кроме ступени на пути к власти. – Ее губы скривились. – Так почему бы не сжечь нас обоих и не начать свою жизнь заново? Богатая норманнская вдова вполне подошла бы ему.– Без наследства ни один норманн не впустит его в свою семью.– Но он такой красивый и может быть таким милым, похожим на весенние цветы. Он нашел бы способ очаровать.«Я мог бы жениться на тебе».В памяти Бринн всплыла эта фраза лорда Ричарда. Неужели он расчищал себе путь, имея целью не богатую норманнскую вдову, а саму Бринн? Он видел, что смерть Делмаса привела ее в отчаяние, не задержал, когда она убегала из Редферна. Быть может, он не знал, что Гейдж отправился на ее поиски? Он поджигает поместье, решив этим избавиться от жены и врага. Возможно, взмахом факела он бросает вызов судьбе, намереваясь изменить ход событий.Внезапно охваченная паническим страхом, Эдвина схватила Бринн за руку.– Я сошла с ума. Я ведь не свободна. Он еще жив.– Надеюсь.– Тогда почему его не было среди спасателей? Не похоже, чтобы он упустил возможность покрасоваться в первых рядах, доказывая, что черное – это белое.Бринн смотрела вниз на тлеющие руины.– Не так просто будет убедить всех оставшихся без крова, что беда им ниспослана свыше. Господи, все эти несчастные люди… Скоро зима, а они остались под открытым небом.– Ему наплевать на них. В его мире существует только он, Ричард, сила и ум которого всегда обеспечивали ему все, чего он желал. Я оказалась его единственной ошибкой. Неудивительно, что он решил разделаться со мной.– Я не позволю ему обидеть тебя, Эдвина.– Я теперь сама не разрешу ему этого! – с неожиданной решительностью произнесла молодая женщина. – Я не должна и не буду ни от кого зависеть. Я стану такой же сильной и умной, как он.– Ты и сейчас не глупа, а когда выздоровеешь, станешь сильной.– У меня времени нет, чтобы болеть. Неужели ты думаешь, что он остановится? Он будет продолжать травить меня до тех пор, пока не добьется своего. Когда он придет за мной, я должна быть готова к встрече с ним.Бринн улыбнулась. Проблеск отваги, которую она отметила в своей подруге после возвращения в Редферн, перестал казаться ей туманным, еле видимым облачком и засветился ярким долгим лучиком.– Уверена, так и будет, Эдвина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99