– Но не надейся, что управишься до утра или сторгуешься на что-нибудь получше.– Неужели такие неприветливые?– Ты был более приветлив со мной, всадив при первой нашей встрече мне в руку свой меч. – Гейдж поежился. – Хотя, как мне кажется, они не представляют угрозы. Сомневаюсь, чтобы во всей деревне нашлось хотя бы одно боевое оружие. Они уставились на меня, как на волка, жаждущего их съесть.– Естественно, – торопливо вступила в разговор Бринн. – У тебя грозный вид.– Что правда, то правда. – Гейдж поморщился. – И я выглядел бы более грозным, пробудь с ними подольше. Меня так и подмывало постричь им шерсть, когда они украдкой проходили мимо меня.– Они не овцы.– Недалеко ушли от них. – Он взял котелок из рук Малика, налил себе похлебки и принялся есть. – И не такие тихони, когда пытались перебороть меня при торговле.– Поставлю-ка я этих несчастных созданий туда, где трава пожирнее. – Малик взял животных за поводья. – Как знать, может, это их последний ужин! Ты поможешь мне, Эдвина?– Ты даже этих кротких созданий не способен вывести на пастбище без посторонней помощи? – Вопреки своим насмешливым словам Эдвина резво вскочила и пошла за ним.– Здешние жители не овцы, – повторила Бринн. – Они лишь привыкли жить в мире и согласии, их так научили.– Гевальд Великий?– Почему ты такой жестокий? – Она закусила нижнюю губу. – Ты говоришь так, словно ненавидишь их. Перед тем как ответить ей, он закончил есть.– Возможно. Наверное, мне хочется, чтобы в них вообще не было ничего хорошего, тогда бы они ничего не значили для тебя. – Он поставил котелок на землю и стал смотреть на огонь. – Некоторые жители деревни, с которыми я разговаривал, вспомнили твою мать… и тебя.– Ты спрашивал о ней?– Разумеется, я расспросил их о ней. – Его голос слегка дрожал, но он постарался придать ему твердость. – Я заметил, как старый священник обидел тебя своим безучастием.– Я не обиделась.– Черта с два!– Я просто не понимаю, почему он мог решить, что она обманула их. Она их любила. Может, так думает только отец Том, а другие наверняка не отвергают ее.Гейдж продолжал смотреть на огонь.– Неужели они так думают? – прошептала она.– Нет, конечно, нет! Так считает только этот выживший из ума старик.Он заведомо говорил не правду. Гейдж, который никогда не лгал, сейчас придумывал небылицы в надежде облегчить ее страдание.– Так несправедливо! Пока она не уехала, она охотно делилась с ними своим даром.– Похоже, слишком охотно. Может, они привыкли к ее дару, и он стал их частью? Тебе надо бы сделать выводы из ее безоглядной доброты. – Он спросил о другом:– Где в Фалкаарском лесу лежит клад?– С южной стороны острова, в скалах, пещера. Там спрятаны сокровища.– Если они еще там. – Он помолчал. – А твоя мать когда-нибудь рассказывала о кладе твоему отцу?Он считает, что ее отец мог вернуться и украсть золото, поняла Бринн.– Нет.– Почему ты так уверена?– Насколько мне помнится, она не доверяла ему.– Но ведь она его любила, раз решилась оставить Гвинтал вслед за ним.– Я не говорила, что она была к нему равнодушна. Просто не доверяла. Она боялась, что он приведет чужестранцев за сокровищами и разрушит тихую жизнь Гвинтала.– Как поступила ты!– Это совсем другое. Вы уедете и оставите нас в покое. Ты никогда бы не причинил вред Гвинталу.– Откуда тебе известно?– Просто не смог бы, и все. У тебя есть честь.– Боже праведный, неужели мне послышалось, что ты веришь мне?Она посмотрела на огонь.– Я… верю… тебе.Гейдж пробормотал какое-то ругательство.– Наконец-то! Вырвать у тебя признание – все равно что пройти по зыбучим пескам и остаться туда не втянутым. – Он помолчал. – Ты доверяешь мне полностью или с оговорками?Он ждал от нее таких важных для него слов о том, что она поверила в его невиновность в смерти Делмаса. Она не могла пойти на это.– Думаю, ты не причинил бы вред тому, что мне дорого.– Значит, с оговорками. Ну что ж, это лучше, чем ничего. – Он посмотрел в темноту. – До замка Гевальда день пути?– Да.– И еще день до пещеры?Она кивнула.– Значит, не пройдет и недели, как мы отправимся обратно в путь с сокровищами.И он уплывет из ее жизни. При этой мысли сердце пронзила боль с нестерпимой силой.– Но знай, ты не отделаешься от меня так просто. – Ярко-голубые глаза Гейджа смотрели изучающе в ее лицо. – Мы договоримся гораздо раньше, чем это случится.Удивительно, как он читает ее думы! Просто страшновато. С каждым днем он ей все ближе и дороже. Как же она останется без него? Как же будет жить дальше?– Я хотела поговорить с тобой о кладе, – отогнала она пугавшие ее мысли. – Мне бы хотелось отдать часть сокровищ Эдвине и Алисе. Золото поможет им стать более независимыми.– Оно им может не понадобиться. У них верные мужчины.Эдвина и Алиса нашли любящих их защитников. Она снова почувствовала боль одиночества.– И все-таки я хотела бы отдать часть им. Клад огромный, и вряд ли ты ощутишь, что в нем не будет хватать малой частички.– А для Бринн ничего? Она покачала головой.– Богатства мне никогда не хотелось. Мне оно не понадобится. Обещаешь?– Пожалуйста, если тебе так хочется. Но для женщины оно порой оказывается опаснее безопасности.– Потому что мужчины охотятся за такими женщинами и отбирают у них все. – Бринн видела это в знатных семьях Англии. – Тогда дай мне слово охранять Эдвину и Алису от тех, кто решится отобрать у них золото.– Да, с этой задачей придется повозиться.– Так ты сделаешь, что я прошу?– Ладно, – криво улыбнулся он. – Но должен сказать, что мне очень странно слышать, как женщина, жаждущая только покоя, так настойчиво толкает меня ввязаться в битву.– Ты сам рвешься на войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99