И она не могла предположить, как это произойдет. Она боялась встречи с людьми, которых искренне любила. Констанция Литл молчала.Мэдди закрыла глаза и отвернулась. Она молча кивнула.— О, Мэдди, — прошептала Констанция.Казалось, что они до сих пор не верили в ее замужество. Элиас бросил взгляд на богатую кожаную и позолоченную мебель в комнате. Потом пристально посмотрел на биллиардный стол, его доброе лицо выразило страдание.— Это действительно печально для Друзей, — сказал он своим сильным голосом, раскаты которого Мэдди так часто слышала по воскресеньям.— Община направила нас съездить к тебе и довести до твоего сознания чувство твоей неправоты. Другу не только не следует соединяться с кем-то из мира, но и создавать семью без согласия и одобрения общины. — Элиас протянул руку, прикоснулся к ее запястью, говоря очень доброжелательно: — Архимедия, наши правила не бесцельны. Они — защита, которая не позволяет попадать во вражескую западню. Юное существо может ошибаться на дороге жизни. Поэтому мы сначала сами решаем все вопросы, помогаем мудро, с божьей помощью поступать правильно. Понимаешь ты, что это истина?Мэдди с трудом вымолвила:— Да. О, да. Я понимаю.— Но ты не можешь управлять своими страстями. Ты не послушалась нас и пошла неверной дорогой.Мэдди хотела ответить, но потом крепко сжала губы. Она молчала.— Понимаешь, почему мы пришли.Мэдди издала слабый страдальческий стон и повернулась к ним спиной.Зашелестели бумаги. Элиас откашлялся.— Архимедия Тиммс, ты с детства шла с нами, несла слово божье, ты родилась квакером. Но ушла от Истины и стала женой мирского человека. На нас возложена обязанность сделать торжественное заявление. Ты больше не, — тут его голос дрогнул, — больше не являешься членом нашего братства.Горячие соленые слезы хлынули из глаз Мэдди, скатываясь по подбородку.Элиас глубоко вздохнул.— Кроме того, ты опозорила наше братство, предала наши принципы. Для сохранения доброго имени Общества мы рекомендуем тебе публично рассказать правду, записав все на бумагу. Тем самым все узнают, что твой неравный брак не был одобрен и не получил поддержки Друзей. Перепиши это письмо. Одно Собранию для зачтения, другое — священнику, который выполнял обряд бракосочетания, а последнее — в газеты, чтобы ты не вводила в заблуждение весь мир.Мэдди закрыла глаза. Газеты! Жерво — герцог и поэтому каждый должен знать о его жизни. Она подняла руку и вытерла пальцами глаза, потом быстро обернулась.— Я сейчас сделаю это.Если она сию минуту не напишет эту бумагу, то потом не хватит мужества. Она окинула комнату безумным взглядом, избегая смотреть на слезы Констанции, затем взяла письменные принадлежности герцога. Она достала маленький открытый ящичек и нашла ручку и чернила. Бумаги там не было, она открыла большой ящик и схватила несколько листов, которые рассыпались по столу.На одном листе почерком Жерво было нацарапано «ПОШЛИ ТЕКСТ МНЕ». Мэдди зачеркнула его слова так резко, что перо сломалось.— Архимедия, — сказал Элиас, — ты не должна писать возбужденно.Мэдди бросила ручку и села на скамью.— Я не могу. — По ее щекам покатились слезы. — Я хочу вернуться. — Она затряслась от рыданий и посмотрела вверх. — О, Констанция, я хочу домой! Неужели я не могу вернуться домой?Констанция бросилась к ней, упала на колени, хватая ее за руки.— Мэдди, ты хочешь вернуться назад? Ты должна прийти ко мне! Светлая Истина, и приди, и живи в Свете!Мэдди посмотрела поверх ее на Элиаса с неистовой и внезапной надеждой.— Ты должна знать, что мы не отстраняем никого от Общества, Архимедия, — сказал он. — Но ты не можешь являться Другом и быть замужем за этим человеком.— Но я могу вернуться назад?— Я не могу отвечать за все Общество, — ответил Элиас. Мы только пришли сказать, что бумага должна быть написана. Она склонила голову.— Да, да, я…Дверь в биллиардную неожиданно распахнулась. Мэдди резко выпрямилась, ухватившись за руки Констанции.Жерво остановился на пороге. Он, казалось, медленно приходил в себя, пристально глядя на Элиаса Литла.Потом он перевел взгляд на Мэдди, посмотрел на ее руки, сцепленные с руками Констанции и на разбросанные листы бумаги. Выражение подозрения появилось на его лице.Мэдди медленно перевела дыхание, когда заметила, что он не собирается разразиться гневом. Она высвободила свои руки.— Жерво, — сказала она, вздернув подбородок, — Друзья пришли поговорить со мной.Он ничего не произнес в ответ, просто стоял, настороженно глядя на визитеров.— Это мой муж, — сказала Мэдди спокойно.Жерво был одет в строгий френч, в накрахмаленную, кружевную рубашку, с изумрудной булавкой. Высокий и спокойный, образец чувственного, ищущего наслаждений мужчины.— Поговорить о чем? — спросил он несколько вызывающе.— Мы пришли торжественно заявить, что Архимедия больше не состоит в нашем братстве, — сказал Элиас мрачно, — потому что ушла от Истины и вышла замуж.Жерво посмотрел на заплаканное лицо Мэдди и снова на Элиаса.— По этой причине… вы кричали.— То, что мы сказали, это не так просто.Жерво был поражен. Вместо того чтобы разразиться гневом, он только сказал.— Конец?— Мы сказали то, что нам было поручено сказать.Жерво отпрянул назад и схватился за дверь. Констанция поспешно повернулась к Мэдди и обняла ее.— Пойдем к нам, — прошептала она, прежде чем выйти из комнаты. Остальные медленно последовали за ней. Никто не обернулся и ничего не сказал.Мэдди осталась стоять на месте, глядя на мужа.Жерво поднял перо и бумаги. Собрал все и отложил в сторону, потом закрыл ящик и смял листок, который Мэдди перечеркнула. Он посмотрел в ее сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144