В это утро записи Тиммса показались Кристиану настолько мелкими, что он не смог их прочитать. Текст расплывался перед глазами, доведя Кристиана до головной боли.Очевидно, он прошлым вечером слегка перебрал. Взяв перо, отточенное секретарем под удобным для руки углом, он начал работать, не обращая внимания на уже сделанные записи. Было совсем не трудно забыться в ярком невозмутимом мире функций и гиперболических дистанций. Символы на странице могли скользить и дрожать, но уравнения в голове напоминали классическую музыку. Он закрыл глаза и продолжал писать, сморщившись от боли, сверлящей правый глаз.К тому времени, когда Кристиан вычислил последний дифференциал и собрался позвонить Кальвину, чтобы попросить принести завтрак, ему неожиданно показалось, что он как будто очнулся от транса и впервые увидел свою спальню с палладиевыми колоннами по бокам кровати, бордюром из штукатурки, деревянной стенной панелью и голубыми бумажными обоями выбранными той женщиной, имя которой вспомнить он не мог. Размышления о женщинах привели Кристиана к приятной мысли об Эди, и он отдал Кальвину распоряжение послать ей перед чаем одну орхидею.— Как прикажете, ваша светлость. — Швейцар слегка поклонился. — Внизу мистер Дарэм и полковник Фейн. Они хотят встретиться с вами. Сказать, что вашей светлости сегодня нет дома?— Разве похоже, что меня нет дома? — Он вытянул ноги, откинулся в кресле и посмотрел на часы. — О боже, уже половина первого. Как долго они ждут там? Пригласи их ко мне. Пригласи.Кристиан не стремился перед старыми, верными друзьями выглядеть лучше, чем он был на самом деле. Потерев голову, которая постоянно и сильно болела, он на минуту закрыл глаза.— Эге, как ты тут? Все царапаешь как курица лапой? — Ленивый голос Дарэма звучал несколько удивленно. — В такую-то минуту. Ты невозмутим, как айсберг…Кристиан открыл глаза и снова закрыл их.— О боже, это для священника.— Как раз вовремя. Ты выглядишь так, словно готов к последним обрядам, дружище.— Можно подумать, ты что-то об этом знаешь, — он приоткрыл один глаз.— Я мог поискать что-нибудь для тебя. — Дарэму через одиннадцать лет после того, как Бо убежал от своих кредиторов во Францию все еще нравится манера говорить и стиль одежды Брюммеля. Своими светлыми волосами и решительными движениями он напоминал яркий контрапункт среди томных арий. Отвратительное одеяние его было единственной уступкой почтенному призванию, а Кристиан — его единственным спонсором. Он подарил землю герцогов Жерво и право на приход в Матью Глейд — щедрый церковный приход для друга. Это была особая благосклонность, если учесть, что Дарэм не обладал чертами характера, необходимыми пастору.Фейн и собаки вошли за ним, а Дьявол цапнул за ботинок Фейна, когда гвардеец появился, сияя золотыми шнурками и алой полковой формой, вращая на пальце шляпу. Он бросил шляпу в сторону Кристиана.— Сазерленд передает это тебе.Кристиан поймал ее. Затем убрал передние лапы Дьявола со своих коленей.— Черт знает, что ты говоришь. Сазерленд?— Они утверждают, что ты оставил свою шляпу у его двери прошлой ночью.— Кто утверждает?— Как думаешь, кто? — Фейн тяжело повалился в кресло. — Его проклятые секунданты, вот кто утверждает.Кристиан усмехнулся, несмотря на головную боль.— Вот как? Он уже вернулся? И сразу вызвал меня на дуэль?— Чтоб тебе пусто было, Шев, никто не находит это забавным, — сказал Дарэм. — Сазерленд чертовски хорошо стреляет.Фейн погладил голову Кэсси, а потом убрал черный собачий волос с красного пальто.— Срок — завтра утром. Если тебя это устроит, конечно. Мы предлагаем пистолеты, но ты можешь выбрать сабли.Кристиан опять закрыл и открыл глаза. Головная боль оглушала его. Он не мог даже думать.— Да-а, неудачно… Встретиться в его прихожей… — мрачно добавил Фейн. — Клянусь, он не искал улик против тебя и мадам Сазерленд. Случай, вот и все. Ты надеялся, что этот глупый ублюдок оставит все в тайне? Не так ли? А он рассчитывает убить тебя, раз он умеет это делать. Долгое путешествие на континент или повешение, если он не сумеет вовремя удрать. Боже, Шев, я сам донесу на него, если он убьет тебя.Кристиан посмотрел на Фейна с беспокойством и подумал, что это, должно быть, самая изысканная острота, которую он не был расположен принять. Но никто не улыбался, а Фейн выглядел просто скверно.— Секунданты Сазерленда вызвали вас этим утром? — спросил Кристиан.— Карточки пришли в восемь, — Дарэм помахал рукой. — В девять часов они были на лестнице в Албани. Он кипит, Жерво. И жаждет крови.— Они сказали, что я был в его доме?— А разве ты не был?Кристиан уставился на свои носки. Он никак не мог припомнить, что же произошло прошлой ночью.— Боже, я, видимо, был очень пьян.— Эге, ты что же, ничего не помнишь?Кристиан отрицательно покачал головой. У него не было чувства, что он много пил. Он не помнил, как начал пить. У него болела голова, рука… Он просто чувствовал себя как-то странно.— Черт возьми, — сказал Дарэм, сев в кресло. — Какая-то путаница.— Не имеет значения. — Кристиан потрогал пальцами переносицу. — Значит, завтра? Слишком быстро…— Когда?— Я отдаю статью завтра вечером. Значит, встретимся в среду утром.— Сдаешь статью, — удивился Фейн.— Математическую статью.Полковник уставился на него.— Статью, Фейн, — терпеливо повторил Кристиан. — Ты вообще-то читал в армии?— Иногда, — ответил Фейн.— Шев — настоящий Исаак Ньютон. — Дарэм откинулся в кресле и скрестил ноги. — Хотя ты бы никогда этого не подумал, глядя на него, правда? Ты выглядишь чертовски плохо, Жерво.— Я и чувствую себя так же, — сказал Кристиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144