И вновь раздражающе долго загудел дверной звонок.
– Уходите! – Рокси поглубже зарылась в нору, что устроила из подушек, расшитого шелком одеяла и пакетов с чипсами.
Но дверной звонок не унимался. Он звонил все настойчивее и настойчивее. Рокси злобно смотрела в потолок. Неужели право на личную жизнь больше не существует? Неужели люди не знают, что у нее Особая Жизненная Ситуация, которая требует от нее полного и безоговорочного отчаяния?
Последовала довольно длительная пауза, после чего она услышала, как в замке провернулся ключ и снизу донесся голос брата:
– Рокси, я видел твою машину возле дома! Ты здесь?
Черт, должно быть, Марк узнал о разводе. Она никому не говорила, ни брату, ни, разумеется, матери. У той наверняка случится истерика. Тремейны не разводятся. А как же! Когда Арни оставила Марка, мать чуть было не отреклась от собственного сына, безапелляционно заявив ему, что, если он не уладит все миром, на их семью ляжет вечное пятно позора. Хотя если кто и опозорил семью, то уж точно не Марк, а Арни, которая сбежала от него с одним бравым ковбоем.
– Рокси? – Голос Марка звучал уже с лестницы.
Рокси села в кровати и крикнула:
– Я здесь, наверху. Чего ты хочешь?
Надо было улететь в Париж еще вчера сразу после развода и в ту же ночь устроить страстное рандеву с каким-нибудь темноволосым красавцем французом в полутемном парижском кафе. Или, возможно, найти себе итальянца с томным взглядом и сидеть с ним, потягивая вино, во флорентийской траттории.
Марк уже стоял на пороге спальни в мятой одежде, с растрепанными волосами и галстуком набок.
Взгляд его упал на волосы сестры, и он лишился дара речи.
Рокси нахмурилась:
– Что-то не так?
Марк провел ладонью по глазам:
– Ты… блондинка.
– Ты явился, чтобы сделать комплимент моему новому стилю, или тебе действительно что-нибудь нужно? – Рокси пошарила рукой среди пакетов с чипсами, нашла нераспакованный и, надорвав блестящую фольгу, зачерпнула пригоршню чипсов и отправила их в рот. – Полагаю, ты узнал о том, что случилось?
Марк с трудом оторвал взгляд от ее волос, шагнул в комнату и с явным облегчением сказал:
– Ты уже знаешь? Это хорошо.
– Конечно, знаю. А разве может быть иначе?
– Ну не знаю. Я пытался дозвониться тебе с тех пор, как узнал, но никто не отвечал. – Он нахмурился. – Ты кажешься очень спокойной.
– Так и есть. Я рада, что все закончено!.
Марк побледнел:
– Закончено? Мама не…
– Прошу тебя, не впутывай еще и мать! С меня уже довольно того, что я прошла через бракоразводный процесс, не зная, как воспримет эту новость мать, и…
– Развод? Ты развелась? – Марк ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. – Но… почему? Вы с Брайаном были идеальной парой!
– Только Брайану забыли об этом сказать. – Рокси с трудом выговаривала слова. Губы ее занемели. – Он влюбился в кое-кого получше.
Марк поморщился как от боли и вдруг как-то разом осунулся и постарел.
– Господи, Рокси, я не знаю, что сказать. Мне жаль.
– Все нормально. – Хотя чего уж тут нормального. Вся жизнь под откос.
Марк потер глаза.
– О Господи, тебе сейчас, конечно, не до этого – своих проблем хватает, но, Рокси, я тут из-за матери.
Время остановилось.
– Что случилось?
– У нее был сердечный приступ, но доктор Уилсон говорит, что она поправится.
Рокси облегченно вздохнула:
– Слава Богу!
– Да уж. Это произошло вчера.
– Почему мне никто не позвонил?
– Я пытался. Но ты не отвечала на звонки.
Рокси взглянула на шнур, уныло висящий на стуле.
– Ах да.
– Доктор сказал, что приступ не сильный, но ты же знаешь маму. – Марк угрюмо взглянул на сестру. – Рокси, нам придется поехать домой в Глори и привести ее в чувство. Мама захочет, чтобы кто-то был с ней неотлучно днем и ночью и… Послушай! Ты бы могла уговорить Танди нам помочь? Ее выдержке любая женщина позавидовала бы.
Рокси замерла у двери в кладовку.
– Да, пожалуй, из этого может что-то выйти.
Марк вытащил телефон из кармана.
– Я ей позвоню.
Рокси бросала вещи в чемодан: скромные и практичные – «для мамы» и вызывающе смелые – «для новой себя».
Нахмурившись, она с отвращением посмотрела на желтое платье с высоким воротником стойкой. Рокси скрипнула зубами, после чего вытащила из чемодана все до одной шмотки «для мамы». Затем, гордо вскинув голову, она застегнула чемодан на молнию. Нравится это ее матери или нет, но придется привыкать к тому, что ее дочь в корне изменилась.
– Пусть теперь компромиссы в жизни ищут другие, а не Роксана Тремейн.
Глава 2
Шериф Ник Шеппард знал маленький городок Глори лучше всех обитателей этого забытого Богом местечка. Он родился и вырос здесь, и, если не считать двенадцати лет, проведенных в Атланте, он никогда не жил в других местах.
Ник услышал вдалеке гул двигателя, который подозрительно быстро приближался. Это навело шерифа на мысль о том, что водитель превышает скорость. Ник направил в сторону машины радар и стал ждать.
Ярко-красный «мустанг» модели 1968 года с ревом выехал из-за горизонта. Ник нажал на курок, и наградой ему был нарастающий пронзительный визг. Двенадцать миль превышения.
Ник открыл дверцу патрульной машины и включил фары, затем помахал «мустангу» рукой. «Мустанг» включил задние фары и съехал на обочину, гравий брызнул из-под колес.
Ник подошел к машине, отметив про себя, что она, судя по номерам, зарегистрирована в Роли.
Ник наклонился к открытому окну:
– Мадам, мне понадобится ваше водительское удостоверение и регистра…
Женщина подняла взгляд. И на миг Ник забыл, что собирался сказать. Перед ним сидела та самая женщина, Роксана Тремейн, из-за которой он когда-то покинул тихий и славный городок Глори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13