Он забыл, что она уже не ребенок и не нуждается в его поучениях.— Папа, — вкрадчиво произнесла Слоун, — я боюсь, что тебя ввели в заблуждение. Все далеко не так серьезно.— Что?! — Он возмущенно вскинул брови. — Ты хочешь сказать, что это была всего лишь невинная шалость? Забава непоседливой девочки? Что-то вроде самовольного путешествия на моей яхте вдоль пирса? Но как же тогда прикажешь понимать нахальство твоего последнего любовника, торговавшегося с моим человеком из-за секретной информации? Или твое увлечение азартными играми? Это уже не игрушки. А на этот раз и того почище: ты впуталась в мокрое дело, а я к тому же потерял три миллиона долларов. Хороша забава!Фэлон произнес это, холодно глядя ей в глаза и отчеканивая каждое произнесенное слово. Его лицо исказила гримаса жадности и злобы.Слоун взглянула на него удивленно. Только теперь она поняла, за что так сердится на нее отец. Оказывается, пропали камни. Потеряны или украдены? Черт! Нельзя было доверять этим идиотам. И ведь чего проще: уличить Тесс в том, что она нечисто играет, спасая карьеру своей подружки, и, подсунув ей камни, обвинить в воровстве. Нет, они не справились даже с этим. Не говоря уж о том, что можно было запросто подстрелить ее во время бегства. И все сошло бы гладко и чисто, словно так и надо.— А где Оуэн? — спросила Слоун, разглядывая свою туфельку.— А откуда, как ты думаешь, у полиции столько сведений об этом деле? — Он ткнул пальцем в газету, будто желая проткнуть ее насквозь. Доказательства, приведенные там, были очевидны. И Фэлон знал, что трудно что-либо изменить. К тому же шантажировать столь известную артистку всегда нелегко. Но было задето его самолюбие. И потому он хотел выяснить все до конца. — Оуэн преданно служил мне более, десяти лет. И вот теперь — предатель! Что ты с ним сделала?! Почему он так изменился?Слоун насмешливо прищурилась, созерцая свои гладко отполированные ногти.— Ты должен быть доволен, — произнесла она, выдержав короткую театральную паузу. — Ведь предательство — это особое искусство, издавна культивировавшееся в семье.— Что?Фэлон онемел от такого нахальства. Его лицо помрачнело, светло-голубые глаза помутнели от гнева, словно их затянуло темное мохнатое облако, рот перекосила жесткая судорога. Но Слоун будто бы и не заметила этого. Она была довольна тем, что смогла так ловко поддеть его.— К тому же при чем здесь миллионы? — фыркнула она. — Ну несколько аквамаринов, топазов да пара помутневших аметистов. Всего-то!— Это были настоящие бриллианты, — глухо произнес он, хмуро глядя ей в лицо. Его голос дрожал, а на скулах проступили желтые пятна. — Слышишь! Бриллианты. Дюжина замечательных маркизов. Чуть ли не все состояние семьи.Слоун была ошеломлена услышанным. Бриллианты — это серьезно. Она знала о трепетном отношении ее отца к семейному состоянию. Наследство, доставшееся от предков; было для него все. Он благоговел перед памятью рода, гордился своей безупречной родословной и желал, чтобы и его дети испытывали трепет восторга при упоминании о прошлых поколениях. Но она, увы, была не такой. Мало того что она родилась девочкой и тем самым не оправдала его надежд на появление на свет наследника по мужской линии, она еще, кроме того, не обладала и тем чувством внутреннего достоинства, которое он считал непременным и важным качеством каждого отпрыска старого рода. Но что еще хуже, ее личные достоинства не стяжали ей успеха в жизни и в обществе, и она не стала ни выдающейся спортсменкой, как Тесс, ни знаменитой артисткой, как Пенелопа. Так что можно считать, что она не удалась во всех отношениях.Слоун нахмурилась и покачала головой. Да, жизнь ее не удалась. Но кто виноват в этом? Конечно, они — ее блестящие подружки. Ведь и блестят-то они заемным блеском. Например, Тесс. Плебейка из южных штатов, девица из бедной семьи. Ах, как ненавидела ее Слоун! Все ее достижения были вечным укором, вечным комментарием к несостоятельности дочери Фэлона. И что за злоба кипела в душе мисс Ротмер, когда отец ставил ей в пример успехи Тесс! Что за возмущение охватывало ее всякий раз, когда он с одобрением произносил это имя!Слепец! Он будто и не знает, что именно благодаря Слоун доходы от его трикотажной фабрики увеличились на тридцать процентов, что не раз именно она устраивала ему чрезвычайно выгодные сделки и, более того, часто сама же доводила их до конца. А он даже ни разу не поблагодарил ее. И что бы он сказал, если б узнал, что она переспала с этим хитроглазым лисом из совета лишь для того, чтобы тот смог набрать нужное ему количество голосов? Вот так она хлопочет о нем и о семейном состоянии. А он все так же слеп к ее заслугам.Но Пенелопу она все же поймала в ловушку! Слоун удовлетворенно улыбнулась. Да-да, мисс Гамильтон получит по заслугам. И весь мир узнает, чего стоит эта самонадеянная кривляка. А после настанет время разоблачений и для Тесс. Обе голубушки угодят в ее сети.— Слоун, я накажу тебя.Она вздрогнула и вернулась к действительности. Голос отца заставил ее съежиться на стуле.— Ты не посмеешь, — с вызовом сказала она, вглядываясь в его мрачное лицо.— Посмею. Ради нашего семейного достояния.Он подумал, что хотя бы несколько лет, проведенных без ее расточительности, восстановят его пошатнувшийся бюджет. Хорошо еще, что полицейские ничего не знают о камнях. И надо сделать так, чтобы они и не узнали. Оуэна, конечно, вытащить из тюрьмы не удастся. Но придется, вероятно, ему заплатить, чтобы он держал язык за зубами. В конце концов, он человек надежный. И это вина самого Фэлона, что все получилось так дурно. Не стоило доверять беспутной дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136