– Я должен осмотреть корабль.
Рейн заставил себя выйти, удивляясь, насколько быстро эта женщина способна довести его до безумия. Выбравшись на палубу, он приказал готовиться к отплытию.
Пусть Николас делает свое дело, а он даже близко не подпустит Микаэлу к Англии, пока тот не найдет предателя. Как она будет себя чувствовать в его семье, когда он снова отправится на поиски родного отца? Рейн поморщился. Он должен поскорее покончить с этим.
Час спустя он увидел Кабаи, вышедшего из каюты с охапкой испорченной одежды Микаэлы. Хмурое лицо араба заставило Рейна насторожиться, и он заглянул в открытую дверь. Жену он не видел, слышал только плеск воды.
– Все еще в ванне?
Кабаи беспомощно пожал плечами. Рейн протиснулся мимо него в каюту, захлопнув за собой дверь. Раджин негромко мяукнула, посмотрев сначала на него, потом на свою новую хозяйку. Волосы у Микаэлы были уже вымыты и скреплены заколкой, но она продолжала яростно тереть себя губкой. Подойдя к ванне, Рейн согрел воду, присел на корточки и перехватил руки жены.
– Я еще грязная.
– Нет, ты…
– Да! – Она принялась тереть шею, плечи и скрытую под мыльной пеной грудь.
– Микаэла, ты сотрешь всю кожу.
Она посмотрела на него со стыдом и раскаянием.
– Оно не сойдет, – упавшим голосом сказала она.
– Что не сойдет?
– Пятно.
– Не вижу никакого пятна.
– Оно здесь.
Рейн с болью смотрел на нее, ощущая полную растерянность.
– А если бы оно сошло, тогда что?
– Тогда я смогла бы быть тебе настоящей женой.
– Ты уже моя жена. Ничто этого не изменит.
– Ты достоин лучшей, Рейн.
– Надеюсь, я достоин тебя. – Он поднял ее из воды, завернул в мягкое полотенце и отнес на скамью под иллюминатором. Микаэлу била дрожь, и он начал растирать ей руки и плечи.
– Мы вместе справимся с тем, что тебя гнетет, дорогая. Она коснулась пальцами его намокшей рубашки.
– Глупо, правда? Ничего уже не изменить.
– Осознание своих ошибок – испытание для живущей на земле души.
– Учись в этой жизни, и следующая будет свободна от бремени. Карма. Реинкарнация, – улыбнулась она, заметив его удивление. – Я тоже кое-чему научилась в Индии.
– Облегчи свою душу, Микаэла. Это бремя терзает тебя. С тяжелым вздохом она выскользнула из его объятий, и Рейн кивнул на приготовленный для нее халат. Микаэла быстро закуталась в тяжелый бархат, еще хранивший, казалось, его тепло и запах, и села, повернувшись к иллюминатору, за которым исчезала вдали Англия.
Еще во время венчания Микаэла осознала, что ей больше нельзя прятаться от Рейна, это слишком несправедливо по отношению к нему. Он раскрыл свое прошлое, свою душу, значит, оставалось только одно: вручить ему свое будущее.
– Мы с майором Уинтерсом должны были пожениться, – едва выговорила она.
– Знаю. После твоего исчезновения ходили такие слухи. Микаэла пожала плечами, словно ей было все равно.
– Когда-то я думала, что безумно влюблена в него. Он казался таким красивым и смелым в мундире. Несколько раз мы поцеловались в саду, – пробормотала она, подумав, что те поцелуи нельзя даже сравнивать с поцелуями Рейна. – Нас еще не обручили, когда он явился в мою комнату. Я была шокирована, но больше всего меня потрясло, что он думал, будто я до свадьбы лягу с ним в постель.
Рейн сжал кулаки.
– Я отказалась. Тогда он пытался добиться своего лестью и насмешками. Дескать, мои поцелуи говорят о том, что я хочу его. – Рейн даже на расстоянии почувствовал ее боль и унижение. – Это неправда. Я хотела быть любимой, иметь семью, детей. Но только после того, как получу на это право. Когда я попросила его уйти из комнаты, он меня ударил. От потрясения я в первый момент никак не отреагировала, и он принял это за согласие, а когда я начала сопротивляться, повалил меня… – У нее вырвался сдавленный жалобный звук. – И потом взял то, что должно принадлежать мужу.
Рейн следил за выражением своего лица, пряча бушующую в нем ярость. Он предполагал нечто подобное, но его разум отказывался представить себе Микаэлу, беспомощно сопротивлявшуюся человеку, который хотел всего лишь удовлетворить свою похоть, не заботясь о последствиях.
– А твой дядя?
– Майор Уинтерс первый рассказал ему все, заявил, что я соблазнила его, заманила в свою комнату и отвергла, когда он уже не мог остановиться. – Микаэла склонила голову, и ее слова прозвучали на удивление невинно. – Отказ есть отказ. Неужели это трудно понять? – Она безутешно заплакала.
– Даже глупец понял бы, – ответил Рейн, но она, казалось, его не слышала.
– И знаешь, дядя поверил ему. Он сказал, что я всегда была дикой, что я развязна, неразборчива, и если бы не его строгость, то я превратилась бы в шлюху. Даже синяки не убедили его. Господи, как я ненавидела дядю за это! – Микаэла презрительно сплюнула. – Я была его родственницей, но он поверил своему адъютанту, а не мне. Будь довольна, что Уинтерс еще хочет тебя, сказал он, настаивая, чтобы я вышла замуж за майора. Я отказалась. Тогда он стал угрожать, мол, объявит всем, что я соблазнила Уинтерса, а потом вышвырнет меня на улицу. Я испугалась, не знала, что делать. Никто еще так ужасно со мной не обращался. – Она выглядела покинутой и одинокой. – Я не могла за него выйти, но если у меня не будет мужа, то все мое наследство перейдет к дяде. Я согласилась вести хозяйство в обмен на крышу над головой. Он сдержал обещание, никому не рассказал о случившемся, хотя постоянно напоминал мне, что я недостойная женщина и выбор у меня невелик: либо до конца своих дней жить по его правилам, либо идти со своим недавно приобретенным опытом на улицу. Уин-терс не оставлял попыток соблазнить меня, пока я не проткнула его кинжалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110