Играть мои долбаные песни, и без никаких там выпендрежных запилов.
Насчет девушки я ошибался. Она и греческий бог вели на пару, лид— и ритм-гитара, и оба пели. «Jean Genie», новейший Боуи. Она умела петь, он умел играть. Собственно, она тоже умела играть — вполне пристойная ритм-гитара, уверенная и в то же время энергичная, прочная надстройка над басовой партией. Бас был как автосборочный завод: размашистый, четко упорядоченный, деловой, а ее ритм-гитара была вроде ультрасовременного, собравшего все архитектурные премии административного корпуса — блестящая, но одновременно человечная. Лид-гитара блондинистого чувака была… мамочки, собор, вот что это было. Готика и Гауди, поздний перпендикулярный и сборочный корпус НАСА. И не в скорости дело, чувак совсем не рвался побить какой-то там мировой рекорд по перебиранию струн на лид-гитаре, звук у него был легкий, он просто струился словно сам собой, естественно, непринужденно — и безукоризненно. На этом фоне все наши местные герои гитары воспринимались как громоздкие транспортные самолеты рядом с «фантомом», выписывающим петли высшего пилотажа.
После Боуи они без остановки перешли на «роллинговскую» «Rock This Joint», а затем ломанули «цеппелинов» «Communication Breakdown» — даже вроде бы чуть быстрее оригинала, если такое может быть.
Моего предвзятого скептицизма хватило только на первые тридцать секунд «Jean Genie», да и то лишь потому, что я безнадежный сноб и Боуи для меня чересчур уж «коммерческий»; начни они с «роллингов» или «цеппов», я въехал бы сразу. Но и так через полминуты у меня отвисла челюсть. Эти ребята делали своей игрой именно то, что я хотел делать сочинительством. Были, конечно же, и шероховатости, как же без этого, барабанщик стучал с энтузиазмом, сильно превышавшим его квалификацию, клавишник больше старался показать себя, чем играть с командой, а сильный, хорошо поставленный голос певицы звучал слишком уж сдержанно. Я изо всех сил старался оценивать ее исполнение холодно, аналитически и умудренно решил, что в нем сказывается классическая школа.
Даже лид-гитарист пробовал иногда запилить непроломный для него рифф, но, глядя в такие моменты на его лицо, я отчетливо чувствовал, что это так, небольшая временная трудность. Заблудившись в бешеном потоке звуков и вынужденно отступая, переходя на что-нибудь попроще, он чуть-чуть кривился, улыбался и встряхивал головой, и создавалось впечатление, что это просто не совсем еще отработанный пассаж, удающийся ему на репетициях, а чаще всего и на выступлениях, но вот сегодня что-то не пошло.
В общем, играли ребята хорошо, однако по программе у меня были к ним претензии, и очень серьезные. Они вроде и сами не знали, чего хотят; материал для первого отделения был понахватан с бору по сосенке, из таких мало совместимых источников, как, скажем, Slade и Quintessence; некоторые вещи были явно взяты для того, чтобы дать покрасоваться лид-гитаристу (в том числе и пара треков Хендрикса, на которых он не ударил в грязь лицом, только слишком уж близко следовал оригиналу), а некоторые представляли собой не более чем среднюю танцевальную музычку.
Сумбурно, неряшливо, но вполне приятно. (Примерно так мой старший брат описывал мне секс.) К концу первого отделения я весь взмок, ноги у меня гудели, в ушах звенело. Мой лагер совсем согрелся, за все это время в зале я отхлебнул из кружки не больше двух глотков. Сигарета, которую я закурил в середине первой песни, догорела до фильтра и обожгла мне пальцы, у меня кружилась голова от открывающихся перспектив, от каких-то диких планов. Я искал команду совсем иного плана, эти ребята были не то, что мне надо, не совсем то… и все же. И все же, и все же, и все же…
Не знаю уж, на что было похоже мое лицо, но одна из двух стоявших рядом девушек была настолько захвачена выступлением группы, что энтузиазм пересилил ее естественное и более чем понятное нежелание иметь что-либо общее с длинным, уродливым, по-идиотски выпучившим глаза психом; она возвела на меня очи и возгласила: «Ну прям отпад, ага?» — «А ты как считаешь, а? — вопросила у меня ее подружка. — Круто?» Я был настолько потрясен, что как-то даже и не отметил в сознании, что беседую с двумя вполне клевыми чувами и что это они сами завязали разговор со мной. Я торопливо мотнул головой и сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее горло.
— 3-д-д-дорово.
Но даже мое заикание их не устрашило.
— Я просто уторчалась, — констатировала первая. — В задницу уторчалась. Видел, а? Да они прогремят мощнее, чем… — Она смолкла, подыскивая адекватное сравнение. — Чем «Слейд».
— Или «Ти-Рекс», — добавила ее подружка. Обе они были маленькие, с длинными черными волосами. Длинные юбки. — Мощнее, чем «Ти-Рекс». — Она подтвердила свои слова энергичным кивком; другая девица тоже кивнула в знак согласия.
— Мощнее, чем «Ти-Рекс» или «Слейд».
— Или Род Стюарт, — сказала вторая, расширяя диапазон сравнений.
— Род не команда, он один парень, — возразила первая.
— Но у него есть группа, «Фейсиз», я видела их в «Аполло» и…
— Ну да, но все равно…
— И-и-и… — начал я.
— Мощнее Рода Стюарта, — безапелляционно возгласила вторая.
— Т-т-т… — сказал я, пытаясь запуститься с другого слова.
— Ну или пусть круче него и «фэйсов», лады?
— А к-как у н-них с оригинальным м-м-м-материалом, — выговорил я наконец. — Н-нету, что ли?
Девицы уставились друг на друга.
— Это что, вроде как в смысле своих песен?
— Ммм, — сказал я, прикладываясь к теплому лагеру.
— Да вроде нет, — сказала первая (анк на тонком ремешке через шею и прорва дешевых индейских побрякушек).
— Не-а, — мотнула головой вторая (жилетка из варенки под тяжелой курткой из искусственного меха).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16