Иначе вел себя белый. Его натура была создана для борьбы. Он вздрогнул при виде пожарища, побледнел — и только.
Странная и, однако же, объяснимая вещь: гибель лачуги не произвела на него такого сильного впечатления, как похищение пироги. Ведь пожар мог возникнуть случайно, тогда как исчезновение лодки — без сомнения дело рук человеческих, и при этом рук врага.
Он строил самые различные предположения, но ни одно из них не отвечало на вопросы: кто совершил кражу? С какой целью?
Надзиратель скорее всего находился еще в колонии. Если бы ему и сообщили о пребывании беглеца возле бухты, то он явился бы сюда с отрядом охранников и арестовал ненавистного ему Робена без особого труда.
Гонде? Конечно, странно, что он, доставив письмо, исчез, как сквозь землю провалился… Нет. Этому невозможно поверить. Он был искренен, он раскаивался, его желание отблагодарить спасителя выглядело естественно.
Но почему он так настойчиво уговаривал их не покидать своего обиталища?.. Ему явно хотелось помешать их отъезду… Было в его упорстве что-то сомнительное или, по крайней мере, преувеличенное…
Робен снова и снова твердил себе, что он чересчур недоверчив. А что, если это индеец? Жалкий, спившийся краснокожий, для которого спиртное — предел мечтаний… Пьянство убило в нем совесть и вообще все человеческое. Он, пожалуй, мог бы и лодку украсть, и в озлоблении сжечь хижину… Цель его вполне проста и план по-своему хитер: лишить изгнанника возможности передвигаться, «запереть» в долине, а потом извести голодом. От голода даже сильный «белый тигр» ослабеет, а если хижина старого негра, эта защищенная змеями крепость, обратится в пепелище, тогда наш славный Атука приведет сюда охранников, «белый тигр» станет их легкой добычей, а на индейца прольется желанный дождь из тафии, по которой томится его пересохшая глотка…
Это предположение казалось, по зрелом размышлении, наиболее вероятным.
Значит, действовать надо немедля. Сетовать бесполезно, это лишает воли к борьбе, а Робен должен бороться и выиграть схватку с бедой.
— Казимир… — негромко окликнул он прокаженного.
Голос товарища вывел беднягу из оцепенения. Он вдруг застонал — тонко и жалобно, как больной ребенок.
— О!.. О!.. Плохо мне… Плохо… О, добрый Боже! Умираю…
— Мужайся, дружище! Нам послано тяжелое испытание. Надо его преодолеть.
— Я не могу… Не могу больше, мой дорогой белый друг. Казимир умрет там, где был его дом.
— Казимир, я починю наши инструменты. Ведь у них только рукоятки сгорели, а я приделаю новые. Я построю тебе новую хижину. Обещаю. У тебя будет крыша над головой, даю слово. Буду сам тебя кормить… Успокойся, мой бедный старый ребенок…
— Я не могу… Нет, я не могу… — повторял со слезами чернокожий. — Я уже мертвый… О мама, о моя добрая мать…
— Не плачь, Казимир, — ласково продолжал уговаривать парижанин. — Я понимаю твое горе… Но мы не должны оставаться здесь. Это опасно.
— Куда же вы хотите уйти? Несчастный прокаженный не может идти, куда уж мне.
— Я понесу тебя, если потребуется. Соберись с духом… Нам необходимо уйти.
— Хорошо, я пойду… — покорно согласился старик.
— Бедный ты мой, добрый ты мой человек… Наверное, жестоко заставлять тебя, но как быть иначе? На сегодняшнюю ночь я сооружу шалаш, а завтра с утра постараемся скрыться в лесу, не слишком далеко от твоего участка. Как-нибудь перебьемся… У нас есть ямс, батат, бананы, немного маниоки… Я раздобуду еды.
— Да, хорошо, — последовал безучастный ответ. — Вы очень добры… Белый друг великодушный, как добрый Бог…
— Ну, в добрый час! Идем же, старина… Я буду работать за двоих, сил и умения мне хватит. Ничего, справимся! Не все потеряно.
— В самом деле, не все потеряно, — повторил его слова чей-то голос. — И надо признать, что есть еще отчаянные парни на земле!
Робен резко обернулся — перед ним стоял Гонде.
— С вами стряслась беда, и немалая, — продолжал каторжник. — Лодка пропала. Я это обнаружил, когда огибал бухту. Ваш участок разорен, хижина сгорела. И это тем более скверно, что путь для вас сейчас открыт.
— Значит, вы добились цели?
— Как нельзя успешнее! Мне удалось отыскать целый лес красного дерева.
— Вот незадача, что у нас так не вовремя все это стряслось!
— Не волнуйтесь, там работы не менее чем на три месяца, а за это время вы уже будете далеко.
— Если бы так…
— Уверен, что так и будет. Больше того, я думаю, что из ваших бед вы извлечете пользу для себя.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что сезон дождей длится от шести недель до двух месяцев, а после него наступает, хоть и ненадолго, время хорошей погоды, когда боши и бони спускаются в долину. Вы наймете гребцов с лодками, и вместо пропавшей пироги у вас будет сколько угодно других!
— Вряд ли можно доверять этим людям. Вот вам живой пример: индеец Атука, мой недолгий гость, готов заложить меня за бутылку водки!
— Бони и боши — негры. Они не предатели и не пьяницы. Уверяю вас, что в их лодках вы будете в полной безопасности. Это люди смелые, преданные и никогда не выдадут тех, кому оказали гостеприимство.
— Правда-правда, — подтвердил Казимир. — Он хорошо говорит.
— Значит, по вашему мнению, надо остаться здесь еще на несколько недель?
— Не здесь, то есть не на этом самом месте, а подальше. Вам надо поставить хижину в лесной чаще и при этом не оставить за собой никаких следов… Особенно — зарубок. Индейцы хитры, как обезьяны. Но я даю слово, что они вас не найдут…
— А во сколько нам обойдется негритянская лодка?
— У вас еще есть в земле и на деревьях достаточно плодов, чтобы прокормить двадцать человек в течение месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204