.. В память об отце... Тебе сегодня исполнилось семнадцать, я помню.
Король лихорадочно оглянулся по сторонам в поисках достойного подарка. Граф Реви понял его затруднение и, сняв богато изукрашенный кинжал, с поклоном протянул Александру.
– Вы расстались с одним клинком, разрешите преподнести вам в этот знаменательный день другой. Он сделан лучшими оружейниками калифата.
– Благодарю вас, граф, – голос юноши звучал спокойно и ровно, – это щедрый дар.
– Ну что вы, монсигнор, – еще раз поклонился Реви, – мы же родичи. Надеюсь, я буду вам полезен.
Король усмехнулся и, взяв кувшин, сам налил в драгоценные кубки вина себе, брату и Реви с сыновьями.
– Твое здоровье, Сандер. Ты уже почти взрослый, не забывай ни о том, что ты Тагэре, ни о том, что ты брат короля. Завтра я в твою честь дам большую охоту.
– Спасибо, – Александр пригубил вино и поставил кубок.
– Я же сказал, что ты уже почти взрослый, – засмеялся Филипп, – можешь выпить до дна. До дна, я сказал.
Сандер улыбнулся одними губами и быстро допил.
– Я еще нужен?
– Ты мне всегда нужен, – хлопнул его по плечу король, – но сейчас можешь идти. Завтра рано вставать, а ты вряд ли успел научиться ночью пить, а днем охотиться. Ступай и выспись хорошенько... До завтра.
Александр поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Король посмотрел ему вслед, а потом перевел глаза на меч, который все еще сжимал в руках.
– Роскошное оружие, – заметил граф Реви, – Обену пришлось потратиться.
– Он заказывал его для Шарля Тагэре, этим все сказано. Вы знаток, Морис. Что это за камень?
– Простите, Ваше Величество, но я такого никогда не видел. Сначала я принял его за звездчатый богомольник, но это не так...
2879 год от В.И.
12-й день месяца Зеркала.
Арция. Мунт
Сандер не жалел о сделанном. Дружба брата и мир в Арции дороже меча, даже такого. Но вот поверят ли ему друзья, поймут ли, что он и вправду не расстроен и не обижен? Сезар, может быть, и поймет, а Одуэн и Никола нет. Те не могут простить королю родичей королевы... Проклятый, но что Филипп нашел в Вилльо? Ведь из-за этой своры рядом с ним почти не осталось старых друзей, разве что Гастон, но он глуп...
На башне отзвонили полночь, сменился караул. Что ж, вот и кончился его семнадцатый день рождения... Сандер искоса глянул на подаренный кинжал. Куда б его деть, чтобы и Реви не задеть, и от ненужной вещи избавиться... Младший из Тагэре задумчиво тронул богато украшенные ножны. Хорошая сталь, но не с его горбом таскать на себе такую вещь. Другое дело черный меч, хотя чего о нем думать, нет и нет, Филиппу он больше пристал. Этот клинок должен принадлежать королю Тагэре, а не его младшему брату. Интересно все же, как называется тот камень, который вделан в рукоятку. Эстре не так уж и хорошо разбирается в самоцветах, но такие он видел. На цепи, украшавшей грудь Аларика, когда тот сбросил плащ, чтобы обучить его своим ударам... Может быть, Аларик бывал в Атэве, ведь такой клинок мог родиться лишь в Армских горах...
Хватит! Он не будет больше думать об этом мече, он поступил совершенно правильно... Но и кинжал Мориса ни за что не наденет. Сандер решительно отвернулся к окну. А нарциссы стали как будто еще свежее, а роса на них так и не высохла. Все же один подарок у него остался. Сезар говорит, что если каким-то особенным образом обходиться с цветочными луковицами, можно заставить растения цвести не в срок. Но кто озаботился сделать это ради него?
В дверь требовательно постучали. Смешно, он провел в Мунте меньше полугода, а приучился запираться. Ни во Фло, ни в Эльте он этого не делал...
Сандер одернул куртку, можно подумать, что так он станет красивее, и рывком распахнул дверь, столкнувшись взглядом с королем.
– Не спишь?
– Нет, – Александр посторонился, пропуская брата и с удивлением глядя на меч в его руках.
– Возьми. Он твой.
– Но...
– Никаких «но». Это не семейная реликвия. Обен был волен подарить его тому, кому хочет. Не знаю, что на меня нашло... Думаю, ты будешь носить его с честью. Прости, что забыл тебя поздравить.
– Ничего, я и не хотел...
– Сандер, прекрати это.
– Что? – он и вправду не понимал, что должен прекратить.
– Прекрати стесняться сам себя. Ты – Тагэре, ты – мой брат и герцог Эстре. А через четыре года[46] на именины Эллы станешь рыцарем...
– Филипп!
– Уж если ты недостоин, я не знаю, кто достоин. Считай это моим подарком, а этот глупый кинжал я с твоего разрешения верну графу Реви. Не возражаешь? – король рассмеялся. – Я ведь боялся, что ты его в окно выкинул.
– И выкинул бы, – кивнул Сандер, – но его могли узнать. А я не могу... Я не могу и не хочу быть с тобой несогласным, но они – мерзавцы! Неужели ты не видишь?!
– Кто «они»? – голос Филиппа сразу стал чужим и холодным, но Александр решил идти до конца.
– Вилльо, Гризье, вся их родня. Филипп, неужели ты не видишь, что они за люди? Жадные, мелочные, злобные... Раньше тебя любили все, а теперь?! Ты женился на Элле, а не на ее семье, они же тебя позорят.
– Сандер! Замолчи!
– Я могу замолчать, но петь на улицах от этого не перестанут. Рауль....
– Теперь Рауль в ход пошел. Незачем мне было отпускать тебя во Фло.
– Хорошо, я только от себя скажу. Почему рядом с тобой нет никого из друзей отца? Из тех, кто воевал с ифранкой, остался только Гастон, да и тот вот-вот дверью хлопнет. А Обен и Евгений? Если бы не они, нас бы тут не было, а...
– А Обен в присутствии целого выводка отдает тебе предназначенный отцу меч, а Евгений приглашает для тайной беседы. Я не слепой, Сандер, и вижу, кто чем дышит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46