..
Рейдер повернулся, экран заднего обзора показал просвет, Егор заметил в нем вспышку ракетницы на правом плече Рипы, взрывающегося полковника... Частый пунктир трассеров перечеркнул фигурку на турбине.
— Рипа! — заорал он.
— Держись, п’ратан! — скрипнул голос в динамиках.
А потом рейдер словно застыл. Хотя на самом деле он двигался, медленно опускаясь к астероиду, огромному, почти как планета. Казалось, что она целиком состоит из черного мха. Астероид вращался в обломках стянутых со всех сторон текстур. Мимо проплывали холмы, колеса, железнодорожные составы, искореженные рельсы и шпалы, изломанные фигуры ботов, пустые скафандры, пушки, части космических кораблей, файлы — листочки с надписями ‘doc’, ‘exel’, ‘txt’.
Ли застыла в кресле, глядя на экран.
— Ты видишь? — прошептала она.
На самом деле это был не мох — поверхность покрывал океан густой слизи. Вся планета состояла из нее. На полюсе медленно вращался черный смерч, горловина его, сужаясь, вела вниз, внутрь громады.
— Рипа! — позвала Троечка. — Ты слышишь?
Динамики молчали. Влетевшие через дыру в хвосте обрывки текстур плавали вокруг кресел.
— Нам надо туда? — она повернула к Егору голову. — Туда, внутрь?!
— Да, — ответил он.
— В эту... пасть? — вцепившись в подлокотники, Троечка подалась вперед. — Она как черная дыра!
— Да.
— Но... — следующие слова дались ей с трудом. — Я боюсь.
— Я тоже, — отозвался Егор. — Ты еще можешь управлять кораблем?
— Нет. Но это и не нужно. Нас и так затягивает...
Планета медленно проворачивалась, воронка становилась больше.
— Рипа! — вновь позвала Троечка.
— Его уже нет, — сказал Егор, и тут голос в динамиках тихо проскрипел:
— Там маршал.
Но Егор уже видел и сам. Расталкивая обломки, из-за края черной планеты медленно выдвигался блестящий металлом покатый корпус.
— Это Асмодей, — прошептала Троечка. — Великий Король Титихозы.
На его ‘лбу’ красовались гигантские цифры: 32.
Он был огромен.
Казалось, маршал-Асмодей превосходит размерами черную планету.
— Но я не смогу управлять им! — Егор приподнялся.
— Сиди и не вставай! — прикрикнула Троечка. — Левый джойстик — оружие. Правый — скорость и направление.
— Но...
— Он сейчас выстрелит!
Планета медленно кружилась на фоне исполинского тела маршала. Выпученный фасетчатый глаз смотрел на подбитый рейдер, в рубке которого Троечка лихорадочно нажимала кнопки на спинке кресла Егора.
Он напоминал биомеханизм — живой организм, состоящий из металла и пластика. У Асмодея было три головы без шей, росшие из одного места: посередине человечья, а по бокам — бычья и баранья. Позади огромного тела медленно извивался змеиный хвост, под ‘брюхом’ торчали четыре лапы с розовыми перепонками, будто у гуся.
На фоне гигантской металлической туши Рипа казался пылинкой.
Троечка повернула рычаг, и выстрелившие из кресла гибкие ленты охватили торс Адамы.
— Видишь эту кнопку? Красную? Нажмешь на нее, когда я скажу, — она бросилась к своему креслу.
— Рипа! — позвал Егор. — Что ты делаешь?
Два бараньих и два бычьих рога медленно росли, увеличивались, одновременно разъезжаясь.
— Все нормалек, п’ратишка... — откликнулся голос из динамиков. — Он готовится шмальнуть по вам.
— Но что это за штуки?
— Хр’н его знает. Какие-то отражатели, что ли?
Рога уже выдвинулись до предела, их концы уставились в одну точку, расположенную примерно в километре от исполинского корпуса.
Черная планета повернулась полюсом к рейдеру, смерч кружился прямо под ним.
В центре образованного рогами квадрата разошлась невидимая раньше диафрагма. Металлические лепестки медленно двигались, отверстие становилась шире. Описав петлю, серебристая пылинка робота полетела к ней.
Выдвинувшиеся ленты зафиксировали Троечку в кресле. Воронка смерча под рейдером росла.
— Рипа, ты еще можешь улететь!
— Не смеши, п’ратан. Я не пропущу самого инт’ресного.
Лепестки застыли. В круглом отверстии начал разгораться синий свет — и одновременно рога засветились огнем.
— Ух и шмальнет он сейчас...
— Мы затащили тебя сюда. Ты...
— Забудь. Что было, то было, п’ратан.
— Но ты еще можешь спастись!
— Йо! От м’ня почти ничего не осталось. Ракетнице кирдык. Если я подбавлю газа, турбина взорв’тся. Видел когда-нибудь плазменный взрыв? Щас увидишь!
— Но даже если ты влетишь внутрь маршала, это ничего не даст...
— Внутрь? Не-е, у меня другое на уме.
На экране серебристая пылинка устремилась к отверстию диафрагмы, оставляя за собой блестки плазменных выхлопов. Четыре рога налились синим огнем.
— Нажимай! — сказала Троечка.
От рогов протянулись тонкие лучи и сошлись в одной точке, от которой расплылся светящийся диск.
Пылинка подлетела к отверстию... и вдруг рванулась в сторону.
Егор вдавил красную кнопку. Рипа ударился о лепесток диафрагмы, и одновременно с плазменным взрывом голос в динамике произнес: ‘Бывай, п’ратан!’
Два кресла загудели, пол под ними разъехался, и они провалились вниз. Между голов Асмодея образовалась узкая рана от взорвавшегося Рипы. Острый край одного из сломанных лепестков диафрагмы выдвинулся и частично перекрыл отверстие в тот миг, когда оттуда ударил широкий столб синего света. Он сместился, попав не точно в центр световой тарелки, а в ее край. Тарелка лопнула, осколки ее начали проворачиваться, удерживаемые протянутыми от рогов энергетическими лучами. Столб раскололся напополам — одна часть пошла дальше, сметая на своем пути обломки текстур, и пронзила рейдер. Вторая, отразившись от осколка тарелки, вернулась назад под небольшим углом и ударила в корпус Асмодея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86