Известно, что уже 29 апреля Берии доложили о том, что при переходе границы были захвачены три группы шпионов с передатчиками. Тех, кого удалось взять в плен, передали в НКГБ для дальнейшего расследования.
22 июня с первыми лучами солнца к границе начали выдвигаться передовые пехотные дивизии. Те, перед которыми имелись водные преграды, начали усаживаться в десантные лодки. Солдаты многих подразделений, уже находясь в нескольких сотнях метров от границы, услышали стремительно накатывавшийся сзади гул авиационных моторов. Это шли первые волны авиации Люфтваффе, бомбардировщиков и истребителей, готовившихся штурмовать цели в глубине советской территории: летчики, пилотировавшие «Ю-87», уже заранее знали, где их ждут скопления танков, штабы советских армий, транспортные узлы.
Один из офицеров Красной Армии, служивший при штабе 4-й армии, проснулся от гула множества самолетов. Этот звук сразу напомнил ему о гражданской войне в Испании, где ему довелось побывать в качестве советника. «Бомбы падали с пронзительным воем, – писал он. – Здание штаба армии, из которого мы только что выбежали, окуталось клубами дыма и пыли. Немецкие бомбардировщики уверено пикировали на беззащитный военный городок. После окончания налета над многими районами города уже поднимались толстые черные столбы дыма. Часть здания штаба армии была разрушена. Откуда-то доносились отчаянные женские крики».
Главные усилия Люфтваффе направили против авиационных соединений Красной Армии. Успех был ошеломляющим: уже к полудню было уничтожено 1 200 советских самолетов, причем большинство из них еще на земле. Немецкие летчики располагали прекрасными фотографиями аэродромов противника, полученными в ходе воздушной разведки, но, подлетая к знакомым объектам, пилоты «мессершмиттов» едва могли поверить своим глазам: сотни советских самолетов, словно на линейке, стояли у взлетно-посадочных полос, незамаскированные, без малейшего прикрытия с воздуха. Те же, что пытались взлететь или прибывали с восточных аэродромов, становились легкой добычей асов Люфтваффе. Некоторые советские летчики либо не имея представления о тактике воздушного боя, либо зная, что их устаревшие самолеты не имеют никаких шансов против немецких истребителей, шли на таран. Один генерал Люфтваффе, описывая схватки с неопытными русскими летчиками, называл это «избиением младенцев».
Танкисты, находившиеся в своих машинах, за ревом моторов и лязгом гусениц слышали очень мало, разве только команды, раздававшиеся в наушниках их шлемофонов. Они получили приказ двигаться вперед, как только пехота захватит мосты и переправы. Перед танковыми соединениями вермахта стояла задача прорвать оборону вражеской армии, а затем окружить ее основные силы, образовав громадный «котел». Завершив этот начальный этап пограничного сражения и уничтожив еще на границе боевую мощь Красной Армии, войска вермахта должны были быстро захватить три главные цели этой кампании: Ленинград, Москву и Украину.
На группу армий «Север» под командованием фельдмаршала Лееба возлагалась задача вести наступление с территории Восточной Пруссии на Прибалтику, стремительно занять порты, а затем двигаться на Ленинград. Группа армий «Центр» (командующий фельдмаршал Федор фон Бок) наступала на Москву по пути, которым в 1812 году шел Наполеон. Против немецких армий были сосредоточены крупные силы советских войск, впрочем, тоже оказавшиеся разгромленными достаточно быстро. Браухич и Гальдер были глубоко разочарованы, когда Гитлер решил несколько ослабить натиск на Москву, перебросив часть войск на второстепенный, по их мнению, участок фронта. Дело все в том, что фюрер был убежден – после оккупации плодородной Украины с ее богатейшими запасами зерна и после захвата нефтяных месторождений Кавказа германский рейх станет непобедимым. Именно эту задачу и была призвана решить группа армий «Юг» под командованием фельдмаршала Гердта фон Рундштедта. Вскоре после начала войны с Россией к ней присоединилась небольшая по численности венгерская армия и две румынских. Когда за несколько дней до вторжения румынскому диктатору маршалу Иону Антонеску сообщили о плане «Барбаросса», он пришел в восторг. «Конечно, я буду там с самого начала, – сказал он. – Если речь идет о действиях против славян, вы всегда можете рассчитывать на Румынию».
В тот самый день, когда Наполеон из своей штаб-квартиры в Вылковыске обратился к армии и заявил о своем решении начать войну с Россией, Гитлер, только сто с лишним лет спустя, тоже выступил с длинной речью, в которой обосновывал, почему он разрывает отношения с Советским Союзом. Он поставил все с ног на голову, заявив, что «Германии угрожают примерно 160 советский дивизий, сосредоточенных на границе», и провозгласил начало «европейского крестового похода против большевизма». Стоит ли говорить, что Гитлер бессовестно лгал в этой речи и своим солдатам, и своему народу!
3. «Ударьте в дверь – и всё это ветхое сооружение развалится»
Редко какая нападающая сторона находилась в столь выгодном положении, как вермахт в июне 1941 года. Соединения Красной Армии и пограничники, получившие приказ «не поддаваться на провокации», просто не знали, что им делать. Даже спустя двенадцать часов после начала боевых действий Сталин продолжал безнадежно надеяться на какой-то последний шанс отыскать возможность примириться с Гитлером и не давал разрешения войскам нанести ответный удар по агрессору. Один советский офицер вошел в кабинет командующего Западным фронтом генерал-полковника Д.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23