на месте ли люди Варравы?
Молодцы, стоят там, где велено: около гуртов овец, около волов,
около столов менял, около лавок торговцев.
Перехватив пытающий взгляд Варравы - скоро ли? не пора ли? -
отрицательно покачал головой: нет, нет, подожди еще немного.
А густая и вязкая, горластая процессия уже начала расползаться
по Двору язычников, просачиваясь между паломников, заполняя
свободное пространство и уплотняя толпу. Сквозь поредевшее
окружение Елеазара Иуда ящерицей проскользнул к Равви. Здоровяки
Симон Кифа и Иаков Заведеев, как и уговорились с ними заранее,
сразу же подхватили Равви и взметнули его на свои плечи, а Иуда
с Кананитом бросились в толпу перед ними, плечами, кулаками
освобождая проход, сшибая с ног нерасторопных, свирепо,
надрывно, так что вздулись жилы на шее и чуть не полопались
глаза, вопя:
- Прочь с пути! Дорогу сыну Давидову! Дорогу царю Иудейскому!
И началось! Сикарии с дикими криками, визгами ворвались в овечьи
и бычьи стада, закрутились, заизвивались, тыча кинжалами
животных: те заметались, сокрушая и сминая стоящих рядом людей;
кананиты ястребами налетели на торговцев, принялись обрушивать
лавки и лавчонки, опрокидывать столы менял, яростно ломать
клетки с мечущимися в них голубями и горлицами: трубный рев
волов, отчаянное блеяние коз, овец, баранов, беспорядочный топот
животных, слитное хлопанье крыльев голубиных стай, треск стоек и
прилавков, истошные стенанья ростовщиков, кинувшихся подбирать,
рискуя быть раздавленными, посыпавшиеся с дробным звоном монеты,
стоны и крики покалеченных, бросившихся на пол, чтобы тоже
завладеть монетами, - гвалт, писк, плач, гам, Армагеддон!
Четверка - двое с Равви на плечах, двое, прокладывая им дорогу,
- взлетели по ступеням к преддверию Двора народа.
Иаков и Симон Кифа бережно опустили растерянного, изумленно
взирающего на происходящее Равви и отступили назад, чтобы он
оказался на виду. Иуда, выгнувшись из-за его спины, зашептал ему
на ухо:
- Видишь гнев народа против торгашей, против корыстных
священников? Встань во главе этих людей, будь их вождем, и они
ринутся за тобой, куда и на кого укажешь! Объяви, яви себя,
пора!
Равви через плечо мельком, с прищуром глянул на него, и Иуду от
радости обдало жаром - показалось, что Равви обдумывает его
слова.
Он коротко и нетерпеливо махнул рукой, подзывая Варраву,
который, со свистом рассекая воздух бичом, гогоча, волчком
вертелся среди мечущихся, обезумевших волов. Заметив призывный
жест Иуды, рванулся ко Двору народа, продолжая нахлестывать все,
что попадалось: отскакивающих, приседающих, сжимающихся от
ударов людей, взбрыкивающих, шарахающихся животных. Два холеных,
с переливающимися буграми мышц быка, спасаясь от него, даже
взбежали по широким ступеням чуть ли не к Равви и, запаленно
дыша, остановились, едва не задевая его
взлетающими-опускающимися рогами.
Варрава с возбужденным, раскрасневшимся лицом, с прилипшими ко
лбу потными волосами, с всклокоченной бородой, взметнулся по
ступеням вслед за быками и, вперившись в Равви шалыми, точно у
пьяного, глазами, подбоченился.
- Н-ну, чудотворец, - выдохнул горячечно. - Мы свою работу
выполнили. Дело за тобой!
Холодно глядя на него, Равви процедил сквозь зубы:
- Чему радуешься?.. Во что превратили вы Дом молитвы? В вертеп
разбойников?
Варрава пораженно заморгал.
- Мы?! Мы превратили его в вертеп?! - Глянул недоуменно на Иуду.
- И это тот самый, о котором ты рассказывал? Ради него заставил
меня открыться, показаться властям? Про него говорил, что за ним
все пойдут? - Поизучал Равви сузившимися глазами. - Если мы
разбойники, тогда кто же те, испохабившие, загадившие здесь все?
- поинтересовался насмешливо. - А может, ты с ними заодно,
сладкопевец?.. Куда?! Пошли прочь! - заорал на быков, которые,
успокоившись, потянулись слюнявыми губами к Равви, намереваясь
пожевать подол его хитона. - Выгони отсюда хотя бы скот,
миролюбец! - Презрительно смерив Равви взглядом, сунул ему в
руки тяжелый, толстый бич. - Покажи, что действительно хочешь
очистить Храм!
Равви, отступив на шаг от старательно тянущихся к нему быков,
неуверенно махнул в их сторону бичом. Быки испуганно
отшатнулись.
- Смелей! Не укусят! - со смехом подбодрил Варрава.
- Равви, что с тобой? - простонал Иуда. - Не узнаю тебя! Каким
решительным был ты три года назад, каким яростным, полным
праведного негодования! Ведь сейчас то же самое, ничего не
изменилось! Что же ты, что с тобой, а?
Все так же сквозь зубы Равви желчно согласился, что да, дескать,
ты прав: ничего не изменилось... и не изменится - изгонишь
одних, придут другие, а значит, насилие, такая борьба со злом не
имеет смысла.
Варрава скривился как от боли, посмотрел возмущенно на Иуду.
Тот, зло зашипев что-то, вырвал у Равви бич и принялся зло, с
силой хлестать крест-накрест быков, взбешенно приговаривая:
- Борьба не имеет смысла! А что имеет? Притчи? Байки? сказочки
разные?.. Вот вам! Вот так мы поступаем с врагами, с теми, кто
не с нами!
На лоснящихся шкурах животных вздувались и лопались багровые
полосы. Быки, оскальзываясь на мраморе, шарахнулись назад, но
упругий бич ромейцев, называемый ими "хоррибле флагеллум" -
страшный бич, с вплетенными в него свинчатками и крючьями,
доставал, вырывая клочья мяса.
Быки сорвались со ступеней и нелепо опрокинулись, сбив и подмяв
под себя каких-то собиравших с пола монеты и не успевших
отскочить старика с мальчиком. От истошного их вопля,
перекрывшего крики, гвалт, гомон, все, кто был рядом, оцепенели
на миг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15