. Я дам вам его домашний номер.
Милли записала номер. Ее переполняло изумление. Как просто! Много лет она считала Руперта и Аллана навеки канувшими в невозвратное прошлое, смутными фигурами, затерянными в огромном мире. И вот она разговаривает с отцом Руперта, а от самого Руперта ее отделяет лишь один телефонный звонок. Через несколько минут 0на услышит его голос. О господи.
– Мы с вами знакомы? – осведомился отец Руперта.– Вы с ним вместе учились?
– Нет,– поспешно проговорила Милли.– Простите, мне пора. Большое спасибо.
Она положила трубку и еще несколько мгновений продолжала на нее смотреть. Затем глубоко вздохнула и торопливо – пока не передумала – набрала номер Руперта.
– Слушаю,– ответил приятный женский голос.
– Алло,– сказала Милли и быстро, чтобы не успеть испугаться и бросить трубку, попросила: – Я могу поговорить с Рупертом? Дело крайне важное.
– Да, конечно. Кто его спрашивает?
– Милли. Милли из Оксфорда.
Девушка отошла. Милли накручивала на палец телефонный провод, стараясь дышать ровно. Она специально не смотрела на Изабел, чтобы не сорваться. Десять лет – большой срок. Насколько изменился Руперт? Что он ей скажет?
В трубке было слышно, что где-то в отдалении играет музыка. Милли представила, как Руперт лежит на полу, курит марихуану и слушает джаз. Или сидит в старом кресле, обитом бархатом, и играет в карты, потягивая виски. А может, играет в карты с Аланом…
Паника молнией пронзила Милли. Вдруг трубку возьмет Аллан?
Неожиданно к телефону вновь подошла та же девушка.
– Простите,– сказала она,– Руперт сейчас занят. Ему что-нибудь передать?
– Нет, спасибо. Не мог бы он мне перезвонить?
– Да, конечно.
– Пусть позвонит в Бат по номеру 89406.
– Я записала.
– Отлично.
Милли посмотрела в блокнот, на каракули, которые рассеянно выводила ручкой во время разговора, и ощутила внезапное облегчение. Ей следовало давно так поступить, все оказалось проще, чем она думала.
– Вы соседка Руперта? – непринужденно поинтересовалась она.– Или просто знакомая?
– Нет.– Девушка, похоже, удивилась.– Я его жена.

Глава 6

Руперт Карр сидел у камина в своем доме в Фулеме и трясся от страха. Положив трубку, Франческа странно покосилась на него, и внутри у Руперта все перевернулось. Что Милли наплела его жене?
– Кто такая Милли? – поинтересовалась Франческа, пригубив вино из бокала.– Почему ты не хочешь с ней разговаривать?
– Да так, одна ч-чокнутая. Я был с ней когда-то знаком,– промямлил Руперт, проклиная себя за то, что заикается от волнения. Он попытался как можно небрежнее пожать плечами, но у него дрожали губы, а к лицу от испуга прилила кровь.– Понятия не имею, что ей понадобилось. Позвоню завтра с работы.– Он заставил себя спокойно посмотреть в глаза жене.– А сейчас мне нужно готовиться к вечерней проповеди.
– Хорошо,– улыбнулась Франческа.
Она подошла и села рядом с ним на диван – стильный диван от «Колфакса и Фаулера», подаренный им на свадьбу одним из богатых дядюшек Франчески. Напротив стоял такой же диван – его они купили сами; на нем сидели самые близкие их друзья, Чарли и Сью Смит-Халлиуэлл. Все четверо собирались на вечернюю службу в церковь Святой Екатерины, где Руперту предстояло читать проповедь.
Стараясь избегать взглядов жены и друзей, Руперт уткнулся в Библию, но строчки расплывались у него перед глазами, вспотевшие пальцы липли к странице.
Прости, Чарли,– извинилась Франческа. Она обернулась и сделала чуть потише проигрыватель, в котором стоял диск Кири Те Канава Кири Те Канава (р. 1944) – всемирно известная оперная певица новозеландского происхождения, награждена орденом Британской империи.

.– Что ты там говорил?
– Ничего особенного,– засмеялся Чарли.– Просто мне кажется, что как раз такие люди, как мы, должны приобщать молодые семьи к церкви.
– Вместо того чтобы проводить воскресное утро в гипермаркете,– подхватила Франческа, потом нахмурила брови.– Я сказала «в гипермаркете»?
– В конце концов,– продолжил Чарли,– семья – это основная ячейка общества.
– Вся штука, Чарли, в том, что семья перестала ею быть! – сразу же воскликнула Сью тоном, позволявшим предположить, что тема не нова.– Семья – устаревшее понятие. Сейчас сплошь и рядом видишь родителей-одиночек и лесбиянок.
– Вы читали об особой интерпретации Нового Завета с точки зрения гомосексуалистов? – вставила Франческа.– Признаться, я была шокирована.
– Меня от этого в прямом смысле тошнит,– заметил Чарли и крепко обхватил свой бокал.– Не люди, а уроды.
– Да, но на них нельзя не обращать внимания,– возразила Сью.– Игнорировать целый слой общества невозможно! Даже если они и заблудшие души. А ты как считаешь, Руперт?
Руперт поднял глаза. В горле у него пересохло.
– Извините,– выдавил он.– Я прослушал, о чем речь.
– Ох, прости,– всплеснула руками Сью.– Тебе, наверное, надо сосредоточиться, да? – Она широко улыбнулась Руперту.– Все пройдет отлично. Во время чтения проповеди ты никогда не заикаешься!
– Я бы назвал тебя одним из лучших церковных чтецов, Руп,– бодро произнес Чарли.– Должно быть, помогает университетское образование. В Сандхерсте нас не очень-то обучали ораторскому искусству.
– Это не оправдание! – возразила Сью.– Господь каждому из нас дал рот и мозги. На какую тему твоя проповедь?
– Евангелие от Матфея, глава двадцать шестая – отречение Петра.
Все замолчали.
– Петр…– тихо и серьезно произнес Чарли после паузы.– Что он чувствовал в тот момент?
– Не надо.– Франческу передернуло.– Когда я думаю о том, насколько близка была к потере веры…
– Да, но ты ведь не отрекалась от Христа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83