Что случилось?
На самом деле он не рассчитывал ее застать. Поднялся наверх посмотреть, как продвигаются дела с заказом, потом хотел позвонить в клуб и узнать, не там ли Флер. Проходя мимо ее двери, машинально постучал – на всякий случай, думая о другом, пытаясь переварить неожиданные слова Джиллиан.
Эмили была недобра к Джиллиан… Его родная, чудесная, кроткая Эмили была недобра к собственной сестре. Удивительное обвинение. Тяжело в такое поверить. И все же… не невозможно, и это пугало сильнее всего. Еще пока Джил лиан говорила, а в мозгу у Ричарда звучали бурные протесты, какая-то крохотная частичка его разума совсем не была удивлена, как будто давно это знала.
Когда он вышел из кухни, в груди заныло. Ричард с новой силой ощутил боль утраты Эмили – той Эмили, которую он любил. Нежное, всегда отстраненное создание с глубокими тайными особенностями. Как он мечтал их открыть! Неужели одна из этих особенностей – что Эмили была недоброй?
«Ты мечтал узнать, – горько сказал он сам себе, поднимаясь по лестнице, – вот и узнал».
Под внешней кротостью скрывалась бессердечность, и от этого страдала Джиллиан. Страдала молча, не жалуясь. Думать об этом было невыносимо.
Вдруг ему страшно захотелось увидеть Флер. Открытую, любящую, безоглядно-добрую. Флер подарила счастье Джиллиан, ему самому и всем вокруг. Когда ее голос вдруг отозвался из-за двери, у Ричарда слезы навернулись на глаза. Любовь захватила его, втолкнула в дверь, заставила заговорить.
А потом он, наконец, разглядел Флер, сидящую перед зеркалом в шляпке – точно такой же шляпке, какая была на Эмили в день свадьбы. Когда Эмили аккуратно снимала ее, Ричард впервые наткнулся на холодные стальные врата, всегда стоявшие между ними. Он полусознательно ожидал, что Флер сейчас сделает то же самое: бережно снимет шляпку, посмотрит сквозь него и спросит:
«В котором часу обед?».
Вместо этого она отшвырнула шляпку как не что жалкое, ненужное, досадную преграду между ними. Между ним и Флер. Она протянула к нему руки – живая, открытая, любящая.
– Флер, я люблю тебя, – услышал он свой голос. – Я люблю тебя. – По щеке скатилась слезинка. – Я люблю тебя.
– И я люблю тебя! – Она повисла у него на шее. – Какой ты милый!
Ричард уткнулся лицом в бледную шею Флер. Вдруг хлынули слезы. Он плакал по идеальной Эмили. Узнав о том, что она не была непогрешима, он утратил невинность. Губы его были влажны и солоны, когда он, наконец, прижал их к губам Флер. Ему было необходимо чувствовать ее тепло, разрушить все разделяющие их барьеры.
– Чего я ждал? – прошептал он, пока его руки лихорадочно блуждали по телу, которое она предложила ему еще несколько недель назад. – Чего я, спрашивается, дожидался?
Он умирал от нетерпения, срывая с себя одежду, чувствуя то тут, то там прикосновение обнаженной кожи Флер. Когда ее руки легко прошлись по его спине, Ричарда затрясло от предвкушения. Он почти боялся, что, кинувшись с края пропасти, не достигнет другой стороны.
– Иди ко мне…
Ее тихий, мелодичный голос раздавался у самого уха Ричарда, теплые пальцы уверенно касались его тела. Он был не в силах ответить, он ничего не мог, только вздрагивал, парализованный блаженством. А потом она медленно вобрала его губами, и Ричардом овладело безмерное, исступленное наслаждение, отнимающее волю. Он сдавленно застонал, затем вскрикнул и в полном изнеможении рухнул в объятия Флер.
– Я…
– Шшш…
Он лежал, тесно прижавшись к ней, и слушал, как бьется ее сердце. Ричард чувствовал себя в эту минуту ребенком, нагим, беззащитным и доверчивым.
– Ты можешь брать у меня все, что захочешь, – прошептал он, наконец. – Все, что тебе нужно.
– Мне нужен только ты, – тихо ответила Флер. Ее пальцы запутались у него в волосах. – А ты у меня есть, правда?
11
Через несколько дней Флер получила по почте бандероль; внутри лежала блестящая золотая карточка «Америкэн экспресс».
– Круто! – воскликнул Энтони (Флер открыла бандероль за завтраком). – Золотая карта! Пап, а почему мне такую нельзя? В школе у некоторых ребят есть.
– Значит, родители у них не только богатые, но еще и глупые, – усмехнулся Ричард. – Так, где ручка? Подпиши сразу же. Нехорошо, если карта попадет в чужие руки.
– Я буду очень осторожна, – улыбнулась Флер. – Спасибо тебе, Ричард. Теперь я смогу найти для Зары что-нибудь этакое!
– Для Зары? – встрепенулся Энтони.
Ричард объяснил:
– На этой неделе у Зары день рождения.
– День рождения? – повторил Энтони.
– В среду, правильно, Флер?
– Да, – кивнула она, расчеркиваясь на кредитке. – После завтрака съезжу в Гилдфорд.
– Как вы думаете, ей будет приятно, если я испеку торт? – спросила Джиллиан.
– Конечно! – тепло улыбнулась Флер.
Энтони спросил:
– Сколько ей исполнится?
– Четырнадцать, – с маленькой запинкой ответила Флер.
– А-а, понятно. – Энтони нахмурился. – Я по чему-то думал, что ей четырнадцать будет еще не скоро.
– Уже скрывает свой возраст! – рассмеялась Флер. – Энтони, можешь гордиться!
Энтони слегка покраснел и уткнулся взглядом в тарелку.
– А что… – Джиллиан замялась, покосилась на Ричарда и все-таки продолжила: – Что, Зарин отец… не захочет ее навестить? – Джиллиан вспыхнула. – Извините, наверное, не стоило об этом говорить. Просто я подумала, раз у девочки день рождения…
– Джиллиан, вы очень добры. – Флер отпила кофе. – К сожалению, отец Зары умер.
– Умер? – вскинулся Энтони. – А я думал, он живет в Америке. Зара…
Флер печально покачала головой.
– Зара так и не смогла примириться со смертью отца. Для нее он все еще жив. Бедняжка постоянно фантазирует. Сейчас вот придумала, будто бы он в Америке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74