Но затем, прикинув хвост к носу, решил: нет, наверное, лучше все-таки одному
остаться, так легче все забыть, так проще смириться с потерей.
Мне доводилось несколько раз встречаться с онгхтонами, поэтому манера о
бщения с ними у меня была выработана и заключалась в том, чтобы не делать н
икаких скидок, относиться как к полноценным драконам и ни в коем случае н
е жалеть. Не нуждаются, по моему мнению, онгхтоны в жалости. Жалость унижае
т. Меня бы унизила.
Ц Ну как тебе Город? Ц спросил я, когда мы переезжали Реку по Новому мост
у.
Ц Почти Европа, Ц улыбнулся он, приветственно махнув рукой смотрящей н
а нас сверху вниз кондукторше трамвая. Ц Почти такие же пробки.
Я посетовал:
Ц Парк автомобилей каждый год удваивается, а дорог больше не становитс
я. Продыху нет.
Ц В столице хуже, Ц заметил Тнельх.
Ц Правда, что ли? У вас же что не год, то новое кольцо.
Ц Все равно не хватает. Бывает, полдня стоим. У вас тут еще раздолье. Красо
та у вас тут. Опять же, воздух чище, трава зеленее, небо голубее и в булочную
можно ходить без паспорта.
Ц Зачем в булочной паспорт? Ц с недоумением покосился я на него.
Ц А затем, Ц ответил он, Ц что у нас там то вихрь антитеррора, то перехва
т какой-нибудь. А проверка регистрации так та вообще перманентна.
Ц Переезжай, брат, из Москвы в Россию, чтобы не париться, Ц предложил я не
без иронии и сразу же об этом пожалел.
Ц Каждому свое небо, Ц невесело заметил Тнельх и, отвернувшись к окну, з
амолчал. Видимо, что-то такое вспомнил грустное. И я даже догадывался, что
именно. Тут и дурак бы догадался.
Тем временем мы уже въехали на набережную Реки, о чем, желая отвлечь гостя
от неприятных мыслей, я и сообщил бодрым тоном заправского экскурсовода:

Ц Проезжаем набережную имени первого космонавта Земли Юрия Гагарина. Н
абережная является предметом особой гордости горожан. Ее название Ц ун
икальный пример сочетания водной и космической стихий в городе, не имеющ
ем абсолютно никакого отношения ни к морской, ни к космической славе дер
жавы. До революции, между прочим, называлась Александровским садом.
Ц В Москве тоже есть Александровский сад, Ц вставил Тнельх.
Ц В курсе, Ц сказал я и фальшиво напел: Ц В Александровском саду ветер к
лейкими листами и далекими гудками шепчет нам, что на роду. Ц Затем показ
ал рукой на Белый дом. Ц Вот там вон, впереди и слева, бывшая резиденции гу
бернатора. Теперь там университетская библиотека. Напротив, Ц я махнул
рукой вправо, Ц памятник императору Александру Третьему, в народе Ц «Н
икита Михалков» или «Саша Лобастый».
Ц Удивительно, что сохранился, Ц подивился Тнельх.
Я перестроился в левый рад и, повернув в переулок Ярослава Гашека, возраз
ил:
Ц Не-а, не сохранился. Недавно восстановили. А после революции, как и поло
жено, снесли к чертовой матери, один постамент оставили. На нем потом шпил
ь здоровенный водрузили. Представляешь, вместо царя Ц палку каменную. Н
арод называл «Мечтой импотента», университетская публика Ц «концом не
мецкой классической философии».
Ц Почему так?
Ц Честно говоря, уже не помню. Возможно, из-за того что под шпилем шла бойк
ая торговля книгами. Самиздатом, тамиздатом, промежиздатом. Сейчас Ц не
т, сейчас там продают воздушные шары и пиво. И это правильно.
Мы уже подъезжали к цели нашей поездки Ц пересечению переулка Гашека с
улицей Марата. Остановив машину за полусотню метров до перекрестка, я об
ъявил:
Ц Приехали, брат.
Ц Как? Ц не поверил Тнельх. Ц То Самое Место находится в центре города?

Я кивнул Ц так и есть, а на словах добавил:
Ц Не я выбирал. Впрочем, места лучше не найти. Выйди, брат, и убедись Ц нас
тоящий «глаз дракона».
Место действительно примечательное, редкое по своей лютости Ц два прот
ивоположно направленных потока Силы рвали здесь Пределы в лоскуты. Обыч
ному человеку бежать хочется от этого проклятого места, и бежать без огл
ядки. Только очень крепкий человек может, найдись такой упрямец, простоя
ть на этом перекрестке минуту-другую. И тот бы потом упал с надорванным се
рдцем.
Выбравшись из драндулета, я первым делом выудил из багажника несколько б
резентовых спецовок. Отобрал под гренадерский рост Тнельха одну не слиш
ком выгоревшую, выдал. И про себя не забыл, натянул родную Ц с надписью «С
МУ-17».
Когда приоделись, я всучил Инспектору фонарь и каску, сам же, прихватив дв
а раздвижных забора, а также монтировку, пошел к тому месту на перекрестк
е, где был устроен водослив. Выставил на положенное расстояние заборы, по
сле чего занялся чугунной решеткой. Отработанным движением поддел ее мо
нтировкой, сдвинул в сторону и объявил Тнельху:
Ц Добро пожаловать, брат. Путь к Тайнику свободен.
Пригласил и полез в дыру первым.
Озадаченный Тнельх несколько раз чертыхнулся, натянул на голову каску и
последовал за мной. А куда ему было деваться? Добровольно возложил на себ
я такой долг Ц таскаться с проверками по драконьим нычкам. Никто не прин
уждал.
Пока он кряхтел и сетовал на свою неуклюжесть, я, упираясь ногами в края сл
ивного желоба, открывал крышку люка, вырубленного в бетонной стене.
Ц Тут спортсменом нужно быть, Ц произнес Тнельх, когда смог наконец вст
ать рядом.
Ц Спортсменом не спортсменом, но зарядка, брат, по утрам не помешает, Ц з
аметил я. После чего схватился за вбитую на уровне головы скобу, лихо подт
янулся и сунул ноги в люк. Нащупав ступень металлической лестницы, ловко
развернулся и, уже имея опору под ногами, принял у качающего от удивления
головой Тнельха фонарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131