Он был полностью уверен, что сзади кто-то стоит и внимательно наблюдает за ним. Пол нашел в себе силы выпрямиться, сделать глубокий вдох и медленно повернуться. На полу посередине гостиной, как раз рядом с кружком света от компьютера, сидела Шарлотта. Зрачки ее были как-то необычно, фантастически велики, и Полу показалось, что он может провалиться в них с головой, как в черные бездонные ямы.
Пол схватил со стола первую попавшуюся книгу, прицелился и со всего маху швырнул в кошку. Шарлотта исчезла, подобно призраку, книга же пролетела по ковру в противоположный конец комнаты. Пол вскочил и бросился за кошкой. Теперь Шарлотта сидела на пороге гостиной, темным силуэтом вырисовываясь в круге света от уличных фонарей. А потом вдруг легла на пороге пластом, словно ящерица, прижав уши к голове, и шипела на него, издавая долгий, резкий, нечеловеческий звук, от которого по телу пробегал ледяной холод, словно от порыва январского ветра.
Пол сделал шаг назад, беспомощно заморгав, – и в одно мгновение кошки не стало. Круг света от уличных фонарей был пуст, словно там и в помине никого не было.
7
Он проснулся ближе к полудню на кушетке. Элизабет накрыла его ватным одеялом. Пол сел, чувствуя сильное головокружение. Компьютер был выключен, но на нем снова висел стикер.
«Я переписала новую версию главы на диск, – гласила бумажка, – распечатаю ее в Чикаго и покажу Уолтеру. Привет, Лиззи».
– О боже! – простонал Пол. Волосы у него встали дыбом, во рту после сна был привкус мякины. – Боже, нет!… Лиззи, – позвал он, встав с дивана и неуверенно перемещаясь по квартире.
Элизабет уже уехала, решив самостоятельно добраться до вокзала. Пол рухнул на кровать, схватил телефон и нажал кнопку быстрого набора чикагского телефона жены. Пол понимал, что не застанет ее, однако оставил длинное истерическое сообщение, в котором не только умолял Элизабет не показывать Уолтеру главу, но просил и саму Элизабет пока ее не читать.
– Она… она несколько не обработана, Лиззи, ведь это всего лишь черновик. Пожалуйста, не показывай ее никому. Пожалуйста!
Пол положил трубку и какое-то время беспомощно сидел с телефоном на коленях. И тут вновь ощутил какое-то странное покалывание на шее сзади, обернулся и увидел Шарлотту в дальнем углу кровати. Кошка пристально смотрела на Пола.
– Убирайся! – крикнул он.
Шарлотта не пошевелилась. Тогда он рванулся к ней, задел за провод, и телефон с грохотом упал на пол. Шарлотта легко и с достоинством спрыгнула с кровати и побежала куда-то по коридору.
Пол звонил Элизабет из своего университетского кабинета: один раз до начала занятий и три раза в течение присутственных часов. Каждый раз ему никто не отвечал, он клал трубку, не оставляя никакого сообщения. Вернувшись домой, Пол не мог даже думать о том, чтобы вернуться к работе над текстом главы, который он сотворил прошлой ночью, поэтому просто лег на диван с телевизионным пультом в руках и все время до вечера провел за механическим переключением каналов. Перед глазами мелькали бесчисленные ток-шоу, заполненные политкорректной белибердой; кулинарные шоу с хозяйками, отличавшимися какой-то немыслимой для нормального человека подвижностью и чудовищно комичным произношением; телевизионные комедии семидесятых годов с героями в брю-ках-клеш и с сальными волосами. Только одну программу он просмотрел с начала до конца. Это был филиппинский музыкальный фильм, в котором герои танцевали на пляже и распевали песни в стиле Элвиса Пресли.
Потом он лежал до самого наступления темноты, не зажигая свет, и смотрел научно-популярные программы о природе, длинные рекламные ролики, передачи, посвященные рыбалке, и отрывок из программы о гольфе, в котором подробно рассказывалось о том, как выпутываться из «песчаных ловушек».
Когда приехала Ким, Пол спустился вниз открыть дверь и стоял несколько секунд на пороге, тупо глядя на девушку, будто видел ее впервые в жизни. Однако Ким не обратила на его состояние ни малейшего внимания, протиснулась в дом и, поднимаясь по лестнице, непрерывно тараторила о том, как зверски холодно на улице. Пол пошел за ней наверх. Там она сняла пальто и сказала:
– Знаешь, Пол, я подумала, что мне следует иметь ключи от твоего дома.
Он не ответил, держа в руках ее громадное тяжелое пальто. Создавалось впечатление, будто Ким говорит на каком-то незнакомом языке.
– Я знаю, милый, – продолжала Ким, – ты не любишь говорить о чувствах, но согласись, если человек влезает но мне в окно и практически насилует меня, то, наверное, это что-то да значит?
Она чмокнула Пола, отвернулась и проследовала в гостиную на звук работающего телевизора. В темноте при свете телеэкрана Ким казалась жутковатым призраком.
– Боже мой! – воскликнула она. – Ты смотришь «Мелроуз-Плейс»!
Пол ничего не ответил и позволил ей остаться. Он был настолько подавлен, что даже не смог объяснить Ким, что сегодня ему не до нее. Когда она наконец уснула, обхватив его руками и ногами, словно кальмар – свою жертву, Пол долго лежал, уставившись в потолок и размышляя о полном крушении карьеры и жизни. Элизабет не позвонила, и это совсем неудивительно. Она уже, естественно, прочла главу. И теперь, конечно же, не покажет ее Уолтеру. Карьера окончена, а возможно, и брак тоже. Элизабет отбросит его, как ненужный балласт, и вознесется в академические эмпиреи, а он будет падать, и падать, и падать, и наконец приземлится в какой-нибудь государственной школе в Северной Дакоте или в училище с зарплатой в тысячу долларов за семестр. А закончит он владельцем букинистической лавки в захолустном городишке в северных штатах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36