ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
» Первоидущий не дал.
Если рука занята, то можно взяться и за запястье.
Ну до этого додумались и без моей подсказки. Выстроились рядком и внимательно уставились на меня. Мне аж не по себе стало от их ожидающих взглядов.
Посидеть перед дальней дорожкой решил не предлагать. Только приказал закрыть всем глаза и идти за мной до отмены приказа.
Надо было видеть лицо провидца, когда мы всей толпой притопали к нему!
Садиться на пол я тоже никому не приказывал. И почему они составили мне компанию, не знаю. Как не знаю, кто развязал узелок с едой. Ну ладно, мне надо было отдохнуть – ночь выдалась не самой легкой, – а остальные что, тоже сильно притомились и проголодались?..
Дальше мы двинулись только тогда, когда все съели и выпили. Да и не так уж много еды было в том узелке… Еще и старик нам компанию составил.
По коридору шли друг за другом. Хоть могли и рядом. Места хватало. Но никому не хотелось проходить мимо темных проемов.
А вдруг что-нибудь этакое выскочит оттуда?
Вот хоть бы из того крайнего, возле которого я встал отдохнуть. Пока Ясоу возился со своим тюком. Перед самым выходом он взял и развязался.
Но отдыхать стоя мало радости. Можно присесть. А лучше прилечь. Да и отойти левее не помешает. Туда, где тихо и темно. Где восходящее солнце не слепит глаза.
Господи, как же я устал! Прям смертельно! Отдохнуть бы от этого бардака…
11
Горы кажутся черными. Небо – цвета запекшейся крови. И красное солнце. Как глаз маяка. Как крик-предупреждение: «Стой, путник! Не иди. Не смотри…»
Насчет «не смотри» – это верный совет. Смотреть на красное светило больно. И неприятно. Хочется закрыть глаза, не видеть…
Глупо стоять с закрытыми глазами. Лучше сесть. И усталые ноги вытянуть. А можно и самому вытянуться. Полежать немного, подремать. Заснуть. Спать и видеть сны… сны о чем-то большем…
Из каких же древних времен я вытащил этот стих? Или песню? И из какого мира? Не вспомнить уже. Сколько их было?.. Песен… миров… друзей… врагов… Ну вот, опять пытаюсь говорить в рифму. Зачем? Это не остановит очередной Приход, не воскресит мертвых. Помнящих, кем я был. Не знающих, кем я стал. Может, и хорошо, что не знают. «Пока живут помнящие о героях, герои живы…» Так, кажется, говорилось в одной из песен. Древней, как эти горы. А если все, кто помнил, мертвы? А тот, о ком они собирались помнить, пережил их. И детей, и внуков… И их, да и своих тоже… И продолжает жить. Если такое можно назвать жизнью: когда новый день похож на вчерашний, когда каждую ночь хочется выть на луну. Как волку. Одинокому старому волку, пережившему свою стаю и подыхающему в клетке зоопарка. От старости. И от тоски.
Теперь я знаю, что такое «час волка». И давно уже не боюсь этого «часа». И смерти не боюсь. Это она боится. И прячется от меня. Остается дома, когда я выхожу на улицу. Перелетает на другой континент, когда я только думаю сесть на поала.
Всех своих поалов я называл Солнечный. Уже и не помню почему. Как и того, сколько я их сменил за всю мою совсем не короткую жизнь. Когда-то я их считал. Привязывался к каждому зверю, а его смерть переживал как смерть лучшего друга. Но после первого десятка страдать перестал. Понял, что нет ничего вечного в этом мире. Просто одни живут дольше других. После второго десятка я перестал считать поалов. Мне стало неинтересно, скольких еще я переживу. Потом я полюбил ходить пешком. И перестал следить за временем. Сезоны мелькали, как бабочки-однодневки. Только приход Карающей становился чуть более заметным событием.
У каждого народа свой способ спасения от этой кары небесной. Оцымский способ мне показался самым экзотичным. Жителям болотно-озерного края трудно построить убежище из камня или под землей. Их камень и земля залиты водой. Живут здесь на плотах. Если собираются в гости, то плывут всем семейством и со своим домом-плотом. А когда нужно по-быстрому смотаться к соседу, то либо вплавь, либо на маленькой лодочке. «Из воды ты вышел, в воду и вернулся». Так говорят оцымы, когда отдают мертвого рыбам. «Родительница, кормилица, хранительница, судья» – это тоже о воде. Перед каждым Приходом плоты собираются у священных заводей. Где на ровном, хорошо прогретом дне ничего не растет, а в прозрачной воде ничего не плавает. Такое уж это место. И только жрецы знают путь к нему в лабиринте протоков. Жрецы и составы особые знают, что живого делают временно мертвым. Ведь на плотах оцымов могут оказаться разные гости. Из самых дальних континентов. Неподвижные тела обмазываются особой глиной и опускаются на дно заводи. Сквозь прозрачную воду видно темный песок и лежащие псевдостатуи. Мужчины, женщины, дети. Аккуратные, ровные ряды. Начиная с младенцев, едва научившихся плавать, и заканчивая охотниками, что в одиночку выходят на санитру. Глубже охотников лежат только вожди Большого Плота и жрецы. А ученики жрецов остаются на поверхности, гордые своим жребием. Кому-то надо удерживать Плот над спящими, а потом разбудить их. Начиная, естественно, с вождей и жрецов. До следующего сезона доживает каждый пятый ученик. Он и станет в свое время следующим жрецом. И получит Имя – Хозяин-жизни-смерти-и-крови.
С жизнью и смертью мне было понятно. А насчет крови – пришлось спрашивать. Ответил на вопрос жрец. Потому как никто другой отвечать не захотел или не решился. Ну я обменял одну тайну на другую и выяснил, что оцымы не проливают кровь друг друга. Врагов всегда рассудит вода. А девушке стать женщиной помогает жрец. Вечером, после свадебного обряда, она поднимается на его плот, а на рассвете уплывает к своему мужу. И никаких сцен ревности в духе Отелло и Дездемоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Если рука занята, то можно взяться и за запястье.
Ну до этого додумались и без моей подсказки. Выстроились рядком и внимательно уставились на меня. Мне аж не по себе стало от их ожидающих взглядов.
Посидеть перед дальней дорожкой решил не предлагать. Только приказал закрыть всем глаза и идти за мной до отмены приказа.
Надо было видеть лицо провидца, когда мы всей толпой притопали к нему!
Садиться на пол я тоже никому не приказывал. И почему они составили мне компанию, не знаю. Как не знаю, кто развязал узелок с едой. Ну ладно, мне надо было отдохнуть – ночь выдалась не самой легкой, – а остальные что, тоже сильно притомились и проголодались?..
Дальше мы двинулись только тогда, когда все съели и выпили. Да и не так уж много еды было в том узелке… Еще и старик нам компанию составил.
По коридору шли друг за другом. Хоть могли и рядом. Места хватало. Но никому не хотелось проходить мимо темных проемов.
А вдруг что-нибудь этакое выскочит оттуда?
Вот хоть бы из того крайнего, возле которого я встал отдохнуть. Пока Ясоу возился со своим тюком. Перед самым выходом он взял и развязался.
Но отдыхать стоя мало радости. Можно присесть. А лучше прилечь. Да и отойти левее не помешает. Туда, где тихо и темно. Где восходящее солнце не слепит глаза.
Господи, как же я устал! Прям смертельно! Отдохнуть бы от этого бардака…
11
Горы кажутся черными. Небо – цвета запекшейся крови. И красное солнце. Как глаз маяка. Как крик-предупреждение: «Стой, путник! Не иди. Не смотри…»
Насчет «не смотри» – это верный совет. Смотреть на красное светило больно. И неприятно. Хочется закрыть глаза, не видеть…
Глупо стоять с закрытыми глазами. Лучше сесть. И усталые ноги вытянуть. А можно и самому вытянуться. Полежать немного, подремать. Заснуть. Спать и видеть сны… сны о чем-то большем…
Из каких же древних времен я вытащил этот стих? Или песню? И из какого мира? Не вспомнить уже. Сколько их было?.. Песен… миров… друзей… врагов… Ну вот, опять пытаюсь говорить в рифму. Зачем? Это не остановит очередной Приход, не воскресит мертвых. Помнящих, кем я был. Не знающих, кем я стал. Может, и хорошо, что не знают. «Пока живут помнящие о героях, герои живы…» Так, кажется, говорилось в одной из песен. Древней, как эти горы. А если все, кто помнил, мертвы? А тот, о ком они собирались помнить, пережил их. И детей, и внуков… И их, да и своих тоже… И продолжает жить. Если такое можно назвать жизнью: когда новый день похож на вчерашний, когда каждую ночь хочется выть на луну. Как волку. Одинокому старому волку, пережившему свою стаю и подыхающему в клетке зоопарка. От старости. И от тоски.
Теперь я знаю, что такое «час волка». И давно уже не боюсь этого «часа». И смерти не боюсь. Это она боится. И прячется от меня. Остается дома, когда я выхожу на улицу. Перелетает на другой континент, когда я только думаю сесть на поала.
Всех своих поалов я называл Солнечный. Уже и не помню почему. Как и того, сколько я их сменил за всю мою совсем не короткую жизнь. Когда-то я их считал. Привязывался к каждому зверю, а его смерть переживал как смерть лучшего друга. Но после первого десятка страдать перестал. Понял, что нет ничего вечного в этом мире. Просто одни живут дольше других. После второго десятка я перестал считать поалов. Мне стало неинтересно, скольких еще я переживу. Потом я полюбил ходить пешком. И перестал следить за временем. Сезоны мелькали, как бабочки-однодневки. Только приход Карающей становился чуть более заметным событием.
У каждого народа свой способ спасения от этой кары небесной. Оцымский способ мне показался самым экзотичным. Жителям болотно-озерного края трудно построить убежище из камня или под землей. Их камень и земля залиты водой. Живут здесь на плотах. Если собираются в гости, то плывут всем семейством и со своим домом-плотом. А когда нужно по-быстрому смотаться к соседу, то либо вплавь, либо на маленькой лодочке. «Из воды ты вышел, в воду и вернулся». Так говорят оцымы, когда отдают мертвого рыбам. «Родительница, кормилица, хранительница, судья» – это тоже о воде. Перед каждым Приходом плоты собираются у священных заводей. Где на ровном, хорошо прогретом дне ничего не растет, а в прозрачной воде ничего не плавает. Такое уж это место. И только жрецы знают путь к нему в лабиринте протоков. Жрецы и составы особые знают, что живого делают временно мертвым. Ведь на плотах оцымов могут оказаться разные гости. Из самых дальних континентов. Неподвижные тела обмазываются особой глиной и опускаются на дно заводи. Сквозь прозрачную воду видно темный песок и лежащие псевдостатуи. Мужчины, женщины, дети. Аккуратные, ровные ряды. Начиная с младенцев, едва научившихся плавать, и заканчивая охотниками, что в одиночку выходят на санитру. Глубже охотников лежат только вожди Большого Плота и жрецы. А ученики жрецов остаются на поверхности, гордые своим жребием. Кому-то надо удерживать Плот над спящими, а потом разбудить их. Начиная, естественно, с вождей и жрецов. До следующего сезона доживает каждый пятый ученик. Он и станет в свое время следующим жрецом. И получит Имя – Хозяин-жизни-смерти-и-крови.
С жизнью и смертью мне было понятно. А насчет крови – пришлось спрашивать. Ответил на вопрос жрец. Потому как никто другой отвечать не захотел или не решился. Ну я обменял одну тайну на другую и выяснил, что оцымы не проливают кровь друг друга. Врагов всегда рассудит вода. А девушке стать женщиной помогает жрец. Вечером, после свадебного обряда, она поднимается на его плот, а на рассвете уплывает к своему мужу. И никаких сцен ревности в духе Отелло и Дездемоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191