Наконец, свои комментарии добавлял Эфраим, которые я, исходя из их обоснованности, принимал или отвергал. Я был заинтересован только в том, чтобы все, что мы писали, было правдой и ничем, кроме правды.
Было тяжело рассказывать историю Моссад такой, какой она была, снять с Моссад мистическое покрывало тайны и показать, как неумело действует эта разведка, и как она угрожает каждому, кто вступает с ней в контакт. Но даже в глазах Клэра я мог прочесть, какая привлекательность исходит от Моссад. Я знал, что мне предстоит тяжелый бой, который, однако, был необходим.
Ури неоднократно посещал меня и сообщал, что я, в глазах Моссад, мирно произвожу и продаю в Канаде футболки и ничего более. Они были сильно заняты операцией «Brush-fire» («стычка», «перестрелка»). Это была всеобъемлющая атака отдела LAP («психологическая война»), целью которой было побудить США к военному вмешательству на Ближнем Востоке в целом и в Персидском заливе, в частности.
Ирано-иракская война в Персидском заливе подошла к концу. Казалось, иранцы получили достаточно и были счастливы удовлетворить желание иракцев о прекращении войны. Моссад вместе с американцами затеял игру с целью свержения Саддама Хусейна. Одновременно он через израильское посольство в Вашингтоне передавал иракской спецслужбе сведения о запланированных покушениях против Саддама Хусейна и акциях против Ирака. Моссад рассматривал Саддама Хусейна как свой самый большой козырь в регионе, потому что тот был сумасшедшим и принимал совершенно иррациональные внешнеполитические решения. Нужно было лишь подождать, пока он сделает какой-то глупый ход, который Моссад смог бы использовать к своей выгоде.
Больше всего Моссад боялся, что гигантская армия Ирака, закаленная в ирано-иракской войне, вооруженная Западом и оплачиваемая саудовцами, попадет в руки вождя, который будет приемлем для Запада, но все же представит собой угрозу Израилю.
Первый шаг был предпринят в ноябре 1988 года, когда Моссад порекомендовал израильскому Министерству иностранных дел прекратить с иракцами мирные переговоры. В это время проходили тайные переговоры между израильтянами, иорданцами и иракцами под патронажем Египта и с одобрения Франции и США. Когда Моссад перерезал этот провод, он захотел убедить американцев в том, что у Ирака совсем другие планы, и свалил на Ирак ответственность за срыв переговоров. В январе 1989 года машина психологической войны Моссад – LAP – начала кампанию, чтобы представить всему миру Саддама Хусейна как тирана и угрозу миру. Моссад активизировал все возможности во всех местах мира, от своих агентов в AI («Международной Амнистии») до подкупленных конгрессменов. Саддам убивает своих граждан! – стоял крик – что же могут ожидать его враги?! Страшные фотографии курдских матерей, обнимающих своих мертвых младенцев после иракской газовой атаки, были правдивы и преступления ужасны. Но курды вели против режима в Багдаде кровавую партизанскую войну не на жизнь, а на смерть, и их годами поддерживал Моссад, посылавший советников и вооружение в горные лагеря семейного клана Барзани. Поэтому эти события трудно было назвать войной против собственного народа. Но если оркестр однажды заиграл, как говаривал Ури, то можно только подыгрывать.
Средства массовой информации снабжались информацией для «внутреннего пользования» и сведениями из надежных источников. Сообщалось, что безумный лидер Ирака убивал людей собственными руками, и что он использовал ракеты для ударов по иранским городам. Что забывали сообщить прессе, так это то, что большая часть данных для систем наведения этих ракет поставлялась Моссад с помощью американских спутников. Моссад делал все, чтобы устранить Саддама, но без всякого риска для себя. Они хотели, чтобы американцы сделали работу и разрушили гигантскую военную машину Ирака, чтобы Израилю в один прекрасный день не пришлось противостоять ей на своих границах. Сам по себе этот мотив казался благородным каждому израильтянину, но подвергать весь мир угрозе глобальной войны, и посылать на смерть тысячи американцев было чистым безумием.
В конце января позвонили англичане и хотели поговорить со мной. Они сказали, что это очень срочно и попросили разрешения прийти на следующий день. Я решил передать им на встрече информацию, которую я получил от Ури. Англичане затем могли бы передать ее американцам, с которыми я из-за географической близости не хотел сотрудничать.
Мы встретились в ресторане отеля «Шато Лорье» в центре Оттавы. – Чем я могу Вам помочь? – спросил я мужчину, с которым уже однажды встречался.
– У меня к Вам только один вопрос, о котором Вы, возможно, подумаете, что это чушь. Но мне поручили задать Вам его.
– Давайте.
– Как Вы думаете или верите или знаете, мог ли Моссад каким-то образом быть замешан в то, что произошло с самолетом «Пан Америкэн» рейс 103 над Локкерби?
У меня не было слов. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы до меня дошло сказанное им. Почти автоматически я ответил: – Исключено.
– Почему?
– Для этого не было причины. Это исключено – и баста! Если Израиль или Моссад и несли ответственность за падение самолета, то это всегда до сего времени случалось незапланированно, и всегда было напрямую связано с так называемой государственной безопасностью, как, например, в случае с ливийским самолетом над Синайским полуостровом или с итальянским самолетом, сбитым в 1980 году, когда погиб 81 человек, – о нем думали, что он транспортирует уран. Исключено, чтобы они сделали что-то подобное тому, что произошло над Локкерби.
– Вы говорите так, потому что Вы это знаете или потому, что Вы так предполагаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118