Теперь же, получив слово, он без сомнения даст коллегам бой. Впрочем, на лице Моше Чейзена они не смогли прочесть разочарования. Аналитик раскрыл первую из приготовленных им папок.
– Я делал отбор по собственному методу. Это, конечно, не так демократично, Милли, как у вас в группе. Зато – эффективно. Итак, первый кандидат – первый с большим отрывом от остальных – доктор Джошуа Кристиан, американец в седьмом поколении. В нем смешались нордическая, кельтская, армянская и русская крови. Тридцать два года, холост, бездетен, женат никогда не был. Компьютеры располагают исчерпывающей информацией по каждому гражданину нашей страны, тем не менее так и не удалось определить, есть ли у него какие-то предпочтения в области секса. Известно только, что живет он с семьей: мать, сестра, два брата и их жены. Он – глава, можно сказать – отец семейства. Имеет степень доктора философии, полученную в Университете Чабб; там же изучал психологию. Имеет частную клинику в Холломане, штат Коннектикут. Специализируется на «неврозах тысячелетия» – так он это называет. Результаты его методов лечения феноменальны. Он создал нечто вроде… лучшего слова не подберу… да, нечто вроде культа. Усилия своих пациентов он направляет на поиск утешения и исцеления в Боге, пусть даже помимо какого-либо из религиозных учений. Умеет вызвать необычно сильные эмоции, причем – в любой аудитории. Однако главное – что делает его кандидатом номер один (рискну сказать – единственное) удивительная концентрация того, что принято называть «искрой божией». Вы говорили, именно это особенно важно? Тогда лучшего кандидата трудно даже вообразить.
Его слова были встречены гробовым молчанием: доктор Чейзен слишком удивил их своим выбором.
– Я первая выскажу целый ряд возражений, – сказала доктор Карриол. – Никогда не слышала о термине «невроз тысячелетия». Никогда не слышала о докторе Джошуа Кристиане, – Карриол была не только руководителем Сектора № 4 – она еще и считалась одним из ведущих психологов США. – Как вы это объясните?
– Очень просто, мадам. Доктор Кристиан никогда не публиковал своих работ, за исключением докторской, да и то в тезисах. Но я их прочел, прочли и эксперты. Диссертация почти полностью состоит из множества экспериментальных данных: таблицы, графики и очень короткие комментарии к ним. Но эта работа, насколько мне позволяют судить мои познания в соответствующей области, настолько глубока и оригинальна, что стала настольной книгой всех специалистов. Для многих она явилась отправной точкой в их собственных исследованиях.
– Допустим. Но я о нем ничего не знаю!
– И неудивительно. Скорее всего, он просто не стремится быть знаменитым. Он интересуется лишь своей маленькой клиникой. Окружающие относятся к нему одновременно с презрением, насмешкой, удивлением и восхищением. Но работает он очень и очень профессионально.
– Почему же он не пишет? – спросила Хемингуэй.
– Вероятно, ему не нравится это занятие.
– До такой степени, что не может даже размножить материалы своих исследований? В наше-то время, когда это не представляет никакого труда?
– Да.
– Тогда он просто ненормальный, – заметил Абрахам.
– А разве в перечне требований, который так бегло пересказала Милли, сказано, что человек должен быть совершенством в чем-либо помимо семейных отношений? Вы хотите сказать, что у него с головой не в порядке, Сэм?
– Да, а что? – приготовился к обороне Абрахам.
– Джентльмены! – оборвала их Карриол. Она давно вытащила из папки фотографию кандидата, но даже не взглянула на нее, удивленная выбором Чейзена. Теперь она внимательно изучала портрет безвестного психолога. Да, лицо привлекательное. Хотя взгляд, пожалуй, слишком утомленный, даже потерянный. Не красавец: нос, как турецкая сабля… наследство предков-армян? И черное пламя глаз. Лицо, полное аскетической отрешенности, какую встретишь не часто. Интригующее лицо, но… Она пожала плечами.
– А ваш второй кандидат, доктор? Чейзен криво усмехнулся:
– Я же понимаю, что вы задаетесь вопросом: с чьими же мозгами не все в порядке – с мозгами Мойше Чейзена или его компьютера? Успокойтесь. Компьютер тоже исправен. Он выбрал другого кандидата… Сенатор Дэвид Симз Хиллер-седьмой. Комментарии понадобятся?
У всех вырвался вздох. Кто же не знает этого человека?! Вот он, на фотографии – самый обворожительный, самый уважаемый американец, Дэвид Симз Хиллер, сенатор Соединенных Штатов, ему еще только тридцать один, и он слишком молод, чтобы быть Президентом, но можно не сомневаться, что к сорока обязательно станет им. Шесть футов четыре дюйма роста – так что комплекс Наполеона ему не грозит. Прекрасно сложен. Чудесные волнистые волосы, обещающие остаться такими же в старости. Классические, хотя и немиловидные, черты лица. Четкая линия рта, лишенного чувственной припухлости. Глубокие и ясные синие глаза. Строгий взгляд человека умного, решительного, мудрого. Полное отсутствие эгоизма, жестокости, мелочности, упрямства и безразличия к тем, кому не повезло родиться Хиллером. Доктор Карриол отложила снимок.
– Возражения?
– Вы это всерьез, Моше? – спросила Хемингуэй.
– А я бываю несерьезен? Да, у Хиллера-седьмого не обнаружилось ни единого недостатка. Само совершенство!
– Тогда почему вы поставили на первое место какого-то неведомого миру полусумасшедшего психолога из глухомани вроде Холломана, а не лучшего из людей Америки? – голос Абрахама прямо-таки звенел от напряжения.
– Не знаю – почему, – нахмурился Чейзен. – Знаю только, что Джошуа Кристиан – единственный, кто соответствует установленным критериям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109