Тонкие и длинные руки, изящные кисти, тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями, не ведающими лака… Нечто паучье. Впрочем, прозвище ей дали другое: Змея. Может быть, из-за тела – длинного, гибкого, почти лишенного выпуклостей. Или из-за характера?
– Итак, еще один день начался, Джон.
– Да, мадам.
– Вы уже договорились о времени?
– Да, мадам. В четыре в конференц-зале.
– Прекрасно. Не хотелось назначать заранее, в последнюю минуту он мог вмешаться и все испортить.
– Этого не случится, мадам. Все это слишком важно. Шеф ему не позволит.
Она села за стол и стала переобуваться, сменив черные ботинки на черные же лодочки на очень высоком каблуке.
– Кофе?
– М-м-м… Неплохо бы. Есть что-нибудь новенькое к предстоящей встрече?
– Пожалуй, нет. С вами собирается поговорить мистер Магнус, но это не новость… Вы рады, что начальная фаза Исследования закончена?
– Конечно. Мы ждали этого пять лет! Конечно, можно было развернуться быстрее, если бы сразу подключить к этому делу вас, Джон. Да, вы – настоящая находка. Найти такого человека в недрах Департамента – все равно, что наткнуться на золотой самородок где-нибудь в глиняном карьере.
Уэйн потупился, слегка порозовел и пулей вылетел из кабинета.
Джудит сняла трубку зеленого телефона:
– Это доктор Карриол. Миссис Тавернер? Пожалуйста, Секретаря.
Их соединили без лишних слов.
– Мистер Магнус?..
– Я хотел бы повидаться с вами, – его голос звучал печально, почти обиженно.
– Господин Секретарь, я знаю, что все еще главенствует мнение, будто бы Исследование – всего лишь гипотеза. Я согласна – пусть те, кто над вами, думают так и дальше, раз не хотят мне помочь. По крайней мере, до тех пор, пока мы не ткнем их носом в результаты. На это понадобиться несколько месяцев. И предать сейчас огласке ход работ – значит, все испортить. Вы это понимаете?
Сердце ее бешено колотилось. Глупо, как глупо! Разве можно уговорить Гарольда Магнуса?!
– Боитесь, что я перебегу вам дорогу? – усмехнулся ее собеседник. – Так сказать, отрясу все яблони, пока вы выбираете одно яблочко получше… А может, так и надо действовать?
– Чепуха!
– Не скажите… Ладно, будем надеяться, что вторая фаза поиска будет продвигаться быстрее первой. Я хотел бы увидеть конечные результаты еще будучи Секретарем… Что ж, не забывайте держать меня в курсе!
– Конечно, – ответила она вежливо и, повесив трубку, улыбнулась.
Когда Джон принес кофе, она задумчиво смотрела на зеленый телефон, покусывая губу.
– Джон, можете пригласить их.
Уэйн ввел тех, кто ожидал в приемной.
– Доктор Абрахам, доктор Хемингуэй, доктор Чейзен – вы готовы?
Они чинно склонили головы.
– Тогда начните вы, доктор Абрахам. Доктор надел очки. Легкая дрожь в руках выдавала его волнение. Он любил Карриол и был счастлив встретиться с ней хотя бы на совещании – на большую близость он и надеяться не смел.
– Когда я начал работу, в моем списке значилось 33368 человек. После всех тестов и проверок остались три кандидата. Каждого я опишу подробно, без комментариев, и перечислю их в том порядке, который кажется мне более справедливым, – по степени их соответствия идеалу.
Он откашлялся и взял со стола первую папку.
Зашелестели бумагами из своих папок и остальные присутствующие.
– Кандидат номер один – маэстро Бенджамин Стайнфельд, американец в четвертом поколении, из польских евреев. 38 лет, женат, имеет сына. Мальчику около 14, учится в школе. Маэстро – образцовый семьянин и прекрасный отец. Женился в девятнадцать, но два года спустя его первая супруга с ним развелась. Едва закончив музыкальную школу Джулларда, стал распорядителем «Праздника зимы» в Таксане, штат Аризона, и взвалил на себя ответственность за организацию целой серии концертов и шоу, которые вот уже три года транслируются по телевидению на всю страну, пользуясь невероятным успехом у зрителей. По воскресеньям, как вы, вероятно, и сами знаете, он ведет телепередачу, посвященную актуальным проблемам. Причем так умело, что ни разу не дал разгореться эмоциям, которые, казалось бы, неизбежны при обсуждении самых больных тем. Его программа по праву считается лучшей в Штатах. Полагаю, вы уже успели познакомиться с материалами, собранными в ходе наблюдений, поэтому можно и не вдаваться в подробности. Характер и способности маэстро Стайнфельда безусловно позволяют говорить о присутствии у него так называемой «искры божьей».
Прочитав короткое введение на первом листе из папки, доктор Карриол стала рассматривать цветную мужскую фотографию. Вполне обычная физиономия. Массивный череп, резко очерченные твердые губы, большие темные глаза, густая шапка светло-каштановых волос, спадающих на высокий лоб. Она отметила: лицо типичного дирижера. Во всяком случае, типичная дирижерская шевелюра: густая и буйная.
– Возражения есть? – спросила она, глядя на Чейзена и Хемингуэй.
– А первый брак, Сэм? Вы выяснили причину разрыва? – спросила Хемингуэй. Кажется, доктор Абрахам возмутился:
– Конечно же! Развод не бросает ни малейшей тени на репутацию маэстро. Просто его прежняя жена неожиданно открыла в себе… склонность к лесбийской любви. Рассказала об этом мужу, Стайнфильд все понял и, что особенно важно, всячески приободрял ее во время ее первых попыток сойтись с женщинами… попыток отчасти мучительных для нее. Да, о разводе же речь зашла лишь тогда, когда маэстро решил снова жениться. И, напомню, предоставил первой супруге возможность самой подать иск. В противном случае ей нелегко бы пришлось в суде…
– Спасибо, доктор Абрахам. Еще нет возражения? Нет? Прекрасно. Кто же следующий в вашем списке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109