Но как раз тогда, когда он окончательно решил, что она – самая обычная сестра милосердия, каких полно в армии, она начала раскрываться, в ней обнажились новые качества: нежность, мягкость, такие необыкновенные, они были так чужды всему тому, что он видел за последние несколько лет, что он готов был раствориться в них, если бы она ему позволила. Но этого не было. И только когда он осознал себя полностью излеченным, он начал прозревать, как в сущности тонко и незаметно она его подталкивала в том направлении, куда он должен был двигаться.
Ему уже не нужно было ехать в Австралию для дальнейшего лечения. Но и обратно в часть его не отправили. Очевидно, командование предпочитало, чтобы он оставался здесь. Активных военных операций не производилось, так что на данный момент в нем не нуждались.
Во многих отношениях этот навязанный ему продолжительный отдых в отделении «Икс» устраивал его, поскольку позволял ему постоянно находиться рядом с сестрой Лэнгтри – а она в последнее время обращалась с ним скорее как с равным, чем как с больным. Он даже начал потихоньку создавать почву для отношений совсем другого рода, никак не связанных с отделением «Икс». Но при этом его одолевали сомнения. Он здоров, в состоянии приступить к выполнению воинского долга. Почему же они не хотят, чтобы он вернулся? И ответ был найден: они больше не доверяют ему, потому что, если по какой-то причине война вспыхнет снова, он может оказаться непригоден, и доверенные ему люди погибнут.
И хотя все это отрицали, Нейл знал, что истинная причина его пребывания пленником отделения «Икс» в течение уже пяти месяцев, – именно в этом. Но вот чего он по-прежнему не мог понять, так это своей болезни – невылеченного пока еще невроза, проявление которого как раз и состояло в терзающих его, хотя и кратковременных сомнениях. Вспыхни война на самом деле, его, скорее всего, вернули бы в часть, в крайнем случае дали бы испытательный срок, и он, скорее всего, справился бы. Но трагедия Нейла в том и состояла, что война действительно закончилась и ему негде уже было выполнять свой долг.
Нейл вытянул шею, чтобы прочитать имя на конверте, лежащем на столе перед сестрой Лэнгтри, и поморщился:
– Неприятная неожиданность под конец, правда?
– Да, просто удар, я бы сказала. И не в бровь, а в глаз. Хотя я не назвала бы его беспокойным.
– О да, конечно. Исключительно льстивый. Прямо дрессированный попугай.
Изумленная, она отвернулась от окна и посмотрела на него. Нейл никогда не судил о людях с такой тупой прямолинейностью, никогда не бывал так враждебно настроен.
– А мне кажется, он настоящий человек, – возразила она.
Неожиданное и необъяснимое раздражение бросилось ему в голову.
– Ну, сестра Лэнгтри! – воскликнул он, удивляясь самому себе не меньше, чем она. – Так вы увлечены? Вот уж не предполагал, что он в вашем вкусе!
Она перестала хмуриться и рассмеялась.
– Причем здесь я, Нейл! Недостойно так говорить, дорогой мой друг. Вы делаетесь похожим на Льюса, а это уж вовсе не комплимент. Почему вы так накинулись на беднягу?
– Я просто ревную, – с томным видом протянул Нейл и достал из кармана портсигар – массивный, вылитый из чистого золота, он выглядел очень дорогим. В углу на крышке были выгравированы его инициалы. Никто в отделении, кроме него, не курил настоящие сигареты, но и никто, кроме него, здесь на данный момент не был офицером.
Он щелкнул замком и протянул ей портсигар, держа в другой руке зажигалку.
Сестра Лэнгтри слегка вздохнула, но взяла сигарету. Нейл поднес ей зажигалку.
– Мне никак не следовало поддаваться вашему дурному влиянию, Нейл, и курить тайком на дежурстве, – сказала она, – начальница узнает – повесит, колесует и четвертует меня. К тому же я собираюсь через три секунды выгнать вас вон. Мне еще предстоит одолеть историю болезни Майкла, прежде чем заявится полковник Чинстрэп.
– О Господи! Неужели нам придется сегодня терпеть еще и его?
Она с любопытством взглянула на Нейла.
– Ну, вообще-то это мне придется терпеть, а не вам.
– И что же заставляет нашего доблестного военачальника отправиться в столь дальний поход по территории госпиталя, да еще в темноте?
– Майкл, конечно. Я позвонила ему и попросила прийти, потому что у меня нет никаких указаний насчет сержанта Уилсона. Я не знаю, почему он здесь на Базе номер пятнадцать, почему его хотят запереть в отделении «Икс». Я просто озадачена. – Сестра Лэнгтри вдруг вздохнула и быстро потянулась. – Какой-то день сегодня… приятным не назовешь.
– Насколько я могу судить, в отделении «Икс» приятных дней не бывает, – угрюмо заметил Нейл и протянул руку, чтобы стряхнуть пепел в ракушку, которую она использовала как пепельницу. – Я уже пять месяцев сохну здесь, сестренка. Другие приходят и уходят, но я сижу тут, как лилия в дерьме, ветеран психиатрического отделения.
Вот они, «страдания „Икс»«, и в нем, и в ней. Так больно смотреть, как они мучаются, и знать, что ты не в силах им помочь, потому что причина их страданий – в них самих, она коренится в тех небольших различиях, которые тем не менее мешают им быть нормальными людьми. Тяжело было сознавать, что польза, которую она приносила им во время острой стадии болезни, здесь и кончалась, а долгий период выздоровления они должны были пройти сами, без всякой помощи.
– Но у вас же действительно был нервный срыв, – мягко заметила она, отдавая себе отчет в том, насколько, в сущности, тщетны ее попытки утешить его. Сейчас разговор пойдет снова по тому кругу, по которому он уже много раз повторялся – бесконечное самобичевание с его стороны, ее почти всегда тщетные усилия разубедить его, доказать, что не так уж он слаб и ничтожен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111