Мы научились подходить к этому делу с безграничным терпением, имея на лице интернациональную улыбку, а в карманах – горсти разменной монеты, и с философской покорностью судьбе, зная, что несколько дней нам не придется ни есть, ни пить, ни спать спокойно. Только эти предосторожности и сохраняли нам рассудок.
На этот раз нас ждало приятное разочарование. Я давно не бывал в голландских колониях по своим злодейским зоологическим делам и совершенно забыл, что местные люди – едва ли не единственное исключение среди бестолковой сумятицы невежественных и недоверчивых жителей земного шара: они постигают всю важность зоологии и могут понять тех, кто готов на самые невероятные подвиги ради любви к этой науке. В подтверждение скажу: ровно через три дня, с того момента, как мы увидели шпили и белые домики, – ни часом позже! – мы уже были счастливыми обладателями собственного дома, наши книги стояли на полках, наш автомобиль – у дверей, а на столе нас ждал обед, сервированный на «изысканном» голландском фарфоре. Нам случалось промаяться по прибытии в страну не меньше двух месяцев, пока удавалось добиться подобного комфорта. На этот раз мы всецело были обязаны своим приятным разочарованием любезности и деловой компетентности голландских властей и самих суринамцев.
Парамарибо должен посрамить и заставить устыдиться весь остальной тропический пояс западного полушария. Его каналы, чистенькие, узкие, обсаженные пальмами улочки, где попадаются старинные кирпичные дома, газоны в городском парке, глинистый берег реки, поражающий полным отсутствием бутылок и консервных банок, – все это вызывает одинаковое уважение и к голландцам, и к местному населению.
Какой там народ! Мы боролись с сильнейшим искушением – забросить зоологию и всерьез заняться антропологией, ведь во всем мире нет другого такого места, где для этой науки словно самой природой были бы созданы лабораторные условия. В то утро, пока мы сидели за работой у окошек нашего приветливого домика, перед нами прошли представители почти всех рас, подрас и национальностей земного шара. Безукоризненно одетые розовые мужчины на велосипедах, похожие на чисто вымытых младенцев, – голландцы; элегантные еврейские семейства, которые, казалось, прибыли на собственной машине прямо из пригорода какой-то северной столицы; сирийские джентльмены, осанистые и необъятные; китайцы, очень деловые – в соломенных шляпах и не очень деловые – в черных штанах, похожих на унылые гибриды шорт и брюк. Там были сухощавые, бронзовые от загара, морщинистые буры – мелкие фермеры, продающие в городе свои продукты, а среди европейцев встречалось множество брюнетов – они могли оказаться и голландцами, и французами или уроженцами любой из стран Южной Европы или Латинской Америки. Казалось, здесь представлены все страны – мы видели и даму из Исландии, и джентльмена из Новой Зеландии.
Всех этих людей можно встретить в любом космополитическом городе. Но были и такие, при виде которых дух захватывало от восторга. Во-первых, так называемые британские негры, которых привезли в Суринам еще в прошлом веке из Британской Вест-Индии. Мужчин мы так и не видели, но женщины сразу бросаются в глаза: они носят живописный костюм – широченный кринолин из яркого набивного ситца, под который спереди и сзади подложены необычайные подушечки в форме почки, набитые ватой или травой, а поверху идут бесконечно длинные и пышные оборки. Кроме того, в Парамарибо обитали и другие горожане без особых примет – в большинстве негры и метисы, отличающиеся лишь безукоризненно элегантными городскими костюмами. И наконец, там встречались негры совсем особого типа.
Небольшого роста темно-коричневый человечек, плотного, но изящного сложения, в ярко-полосатой или броско-клетчатой хламиде, заколотой на одном плече, и с посохом в руке проходил мимо нашего домика, глазея на все, что попадалось ему на глаза, как это свойственно туристам. Он шествовал в одиночестве или в сопровождении нескольких уменьшенных копий самого себя в еще более кричащих накидках, нескольких полных женщин с бусами на ногах и еще стаек очаровательных черных бесенят с нитками бус вокруг животиков. Это был выход семейства юков. Юки – чисто негритянский народ. Они обитают в джунглях, где занимают полосу, начинающуюся примерно в пятидесяти милях от берега и кончающуюся в глубине леса на сто двадцать миль дальше. Это потомки негров, привезенных в страну на закате работорговли: непривычные к рабству на родине, они отказались быть рабами и на чужбине. Только ступив на берег, они попросту скрылись в лесу и там организовали свой клан, живущий по заветам африканских племен, до тонкостей копируя жизнь африканских земледельцев. Они до сих пор безраздельно владеют своей территорией. Это гордые и необыкновенно привлекательные люди.
Все вышеперечисленные участники торжественного шествия могли встретиться и в любом африканском городе. Но ни в одном из африканских городов вы не встретите остальных представителей этой пестрой компании. В Парамарибо множество индийцев – представителей нескольких народов, обитающих на индийском субконтиненте. В большинстве это тамилы. Часто встречаются почтенные мусульмане, явно из северных районов Индии, которые проходят, увенчанные кивающим огромным тюрбаном. Индийцы приехали сюда в основном по контракту, но теперь они больше не едут, и их заменили малайцы.
В Южной Америке как-то странно видеть, выглядывая из окна дома, проплывающий мимо завязанный особым узлом батиковый тюрбан или слышать чисто гэльское по звучанию щебетание стайки миниатюрных яванских красавиц в ярких саронгах и коротких блестящих кофточках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93