АНДРЕЙ. А мой знакомый несколько лет работал в кондитерской. Он стал похож на тюленя, от него сильно пахло корицей и ванилью. Он тоже жаловался мне, что у него нет аппетита.
Некоторое время молчат.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Ну что же, имеете право на свое мнение. Оля, чаю не надо. (Встает.) Было приятно пообщаться.
АНДРЕЙ. Мне тоже.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Погода сегодня, какая пакостная. Даже не стоит на улицу выходить.
АНДРЕЙ. Плохая? Да сегодня замечательный день.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. А я говорю плохая...
АНДРЕЙ. Что-то не понимаю я вас.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Николай.
НИКОЛАЙ. Да!
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Скажи любезный, что у нас там за окошком?
Николай встает, подходит к окну.
НИКОЛАЙ. Говно, а не погода.
Андрей недоуменно смотрит на Николая и Илью Сергеевича.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Оля, скажи дяденьке, что на улице творится.
ОЛЯ (нехотя). Ужасть что творится.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Поэтому сегодня выходить никуда не надо. Да и завтра тоже. У вас есть с собой что почитать? Если нет, то я прикажу, газет принесут, правда старые все, но хоть какое-то занятие будет.
АНДРЕЙ (привстает). И как это понимать?
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Считайте, что это домашний арест.
АНДРЕЙ. Вот так вот?
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Вы думаете, мы здесь совсем уж простота? Думаете, мы не знаем, зачем вы сюда приехали?
АНДРЕЙ. Я... я не понимаю.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. А вам пока ничего понимать не надо. Николай, за него отвечаешь головой.
НИКОЛАЙ. Так точно.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Сегодня мы будем решать, как с вами поступить. До этого будете сидеть здесь и ждать. Документы, деньги.
НИКОЛАЙ. Вот все здесь.
Николай протягивает Илье Сергеевичу целлофановый пакет с документами Андрея, тот берет его и прячет за пазухой.
АНДРЕЙ. Да как вы смеете?! А ну отдай сюда, ты полицай!
Андрей бросается к Илье Сергеевичу, но на его пути вырастает Николай и с силой толкает Андрея в грудь.
НИКОЛАЙ. Цыц!!! Ты на кого руку поднял?! Сел, успокоился!
АНДРЕЙ. Да вы что, с ума все посходили?!
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (Николаю). Сегодня на собрание вместо тебя Оля придет.
НИКОЛАЙ. Так точно! Не волнуйтесь, Илья Сергеевич, все будет в ажуре.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Ладно. Пошел я. Ждите инструкций.
Илья Сергеевич выходит. Андрей тяжело опускается на стул.
АНДРЕЙ (трет пальцами висок). Что за дурдом?
НИКОЛАЙ. Нормально все.
ОЛЯ. Я пойду, его ботинки спрячу.
Оля подходит к порогу берет ботинки Андрея и выходит.
НИКОЛАЙ. Ты это, давай, успокаивайся...
АНДРЕЙ. Слушай, что происходит?
НИКОЛАЙ. Ты это Андрюх... Успокаивайся.
АНДРЕЙ. Да я спокоен, черт побери!!! Что происходит?
НИКОЛАЙ. Что происходит, что происходит. Шпиона поймали.
АНДРЕЙ. А вон оно, что... И что теперь со мной будет?
НИКОЛАЙ. Как решат, то и будет.
АНДРЕЙ. Ну, хоть не расстреляют?
НИКОЛАЙ. Не знаю.
Андрей молча, старательно и яростно выговаривает ужасное слово.
НИКОЛАЙ. Не ругайся. Чаю будешь?
АНДРЕЙ. Скажи, откуда вы знаете, зачем я сюда приехал?
НИКОЛАЙ (усмехается). А то сам не знаешь? Только вот не надо про статью. Из тебя журналер как из меня гинеколог. Илья Сергеевич сразу смекнул. Это ведь мозг в чистом виде, перед ним все как в телескопе.
Заходит Оля и садится рядом с Николаем.
АНДРЕЙ. Значит, никуда мне отсюда не выйти?
НИКОЛАЙ. Не брат, даже и не думай.
АНДРЕЙ. А во двор? В смысле в туалет.
НИКОЛАЙ. Оль, где там твой старый горшок. В сарае?
ОЛЯ. Я сейчас принесу.
Оля встает и выходит.
АНДРЕЙ. Господи, какой бред.
НИКОЛАЙ. Ничего, привыкнешь.
АНДРЕЙ. А если решат всю жизнь здесь мне с вами жить. Что тогда? Горшки за мной выносить будешь?
НИКОЛАЙ. Скажут, буду.
АНДРЕЙ. А убить меня? Вот ваш Илья Сергеевич придет и скажет: « Ну, Николай, кончай этого гада». Что, убьешь, да?
Николай молчит.
АНДРЕЙ. Да кто он такой вообще? Вы что, рабы его?
НИКОЛАЙ. Давай так. Ты его не трогаешь – я молчу, лучше брат не заводи меня, а то рука тяжелая...
АНДРЕЙ. А ну!
Андрей встает напротив Николая, тот медленно поднимается со стула и с хрустом потягивается. Входит Оля с горшком. Андрей вздыхает и садится обратно на свое место. Оля подходит к рукомойнику, мочит водой тряпку и с каким-то печальным скрипом протирает горшок. Андрей, подперев кулаком голову, наблюдает за ней. Оля вытирает горшок насухо и ставит на пол возле дивана.
ОЛЯ. Вот, пожалуйста.
АНДРЕЙ (с глубочайшим сарказмом). Спасибо тебе, деточка.
ОЛЯ. А вы что чай не пьете?
АНДРЕЙ. А и верно! Чей-то мы чай не пьем? Илья Сергеич приказал чай пить до посинения, а мы не пьем. Не по уставу это!
НИКОЛАЙ. Хватит паясничать. Оля, разливай.
Оля разливает по кружкам чай.
АНДРЕЙ. Ребята... Я ведь все равно сбегу.
НИКОЛАЙ (печально). Не Андрюх, только дернись, я тебя в погреб посажу. Лучше и не думай.
Сцена шестая.
Фойе клуба. На скамейке сидит актив: Тоня, Маша, Андреевна и Петрович. Илья Сергеевич прохаживается перед ними.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Что же так голова болит? Вторые сутки уже...
МАША. Так это давление у тебя Илья Сергеич.
ПЕТРОВИЧ. У меня вот тоже иной раз как придавит, так я самогоном спасаюсь. Сто грамм приму и ничего, жить можно.
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Пьют слабаки и маловеры.
ТОНЯ. А то Илья Сергеич давай мы тебя на леченье отправим?
МАША. А и верно. Гроши-то ведь есть, ну эти взносы которые...
ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. С ума сошли? У нас семь детей учатся... Кстати, Степа не женился там еще?
МАША. Ой, Илья Сергеич не дай-то Бог... Видал бы ты общежитие то, по коридору шалавы в полотенцах бегают и курют бляди...
ТОНЯ. Ничего, ему еще два года продержаться...
ПЕТРОВИЧ. Мужику без бабы еще можно как-то прожить, а вот бабе все – считай инвалидность.
АНДРЕЕВНА (с вызовом). Это ты про кого?
Петрович не успевает ответить. Открывается дверь и Николай вводит Андрея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10