Здесь тысяча двести тридцать экземпляров.Помощник судебного исполнителя, улучив момент, когда его начальник был занят собственными делами, шепнул на ухо Агнессе:— Я знаком с господином де ля Бретоном. Однажды мы долго слушали его рассказы в ночной таверне, куда он зашел. Потом мы провожали его домой, чтобы дослушать его истории.Агнесса улыбнулась.— А моя мама говорила, что большинство людей, которых он приводит домой, это бродяги, попрошайки и воры.Помощник судебного исполнителя скривился.— Может быть, большинство, действительно, принадлежали к низшей части общества, а я вхожу в другую часть.С этими словами он уязвлено удалился.— Смотрите, что я обнаружил, — радостно воскликнул судебный исполнитель, листая очередную книгу. — Мистер Томас Пенн «Права человека», предисловие к французскому изданию написал господин Николя Ретиф де ля Бретон. Очевидно, ваш муж получил заказ от мистера Пенна. А где остальные экземпляры этой книги? Надеюсь, ваш муж делал этот заказ не бесплатно? В таком случае, у него должны быть деньги.Агнесса пожала плечами.— Никаких денег он за это не получил. Он не получил даже аванса на бумагу и чернила, ему пришлось тратить на это собственные деньги. Так что, не надейтесь найти у него что-нибудь.Судебный исполнитель кисло поморщился, оглядев убогую обстановку квартиры, и, сунув в свою папку издание господина Томаса Пенна и «календарь» Ретифа де ля Бретона, сказал:— Да, судя по всему, вашему мужу, действительно, никакого гонорара не заплатили. Но это не имеет существенного значения. В любом случае, я все описываю и изымаю.Агнесса попыталась протестовать:— Вы не имеете права. Моего мужа нет дома, а вы пользуетесь его отсутствием. Это незаконно.Судебный исполнитель надменно вытянул шею.— Я уже много лет работаю судебным исполнителем и знаю, на что имею право, а на что не имею.— Но в отсутствии должника изымать его имущество — незаконно, — все еще пыталась настаивать Агнесса.Судебный исполнитель направился к двери, а его помощник засеменил следом. В дверях оба остановились.— По закону, — четко произнес судебный исполнитель, — я имею право превентивно конфисковать имущество должника и держать его в суде сколько угодно долго до тех пор, пока должник не заплатит.Агнесса бросилась к судебному исполнителю.— Но как он может заплатить, если у него нет постоянного источника дохода?Судебный исполнитель бросил последний взгляд на убогое жилище Николя Ретиф де ля Бретона. Взгляд его задержался на изящной фигуре девушки в платье с расстегнутой на груди шнуровкой.— Хм, — пробормотал он, — как бы то ни было, мадам, закон есть закон, и я обязан его исполнять. То, что у вашего мужа нет постоянного источника доходов, увы, не идет ему на пользу. Интересно, а как с этим сочетаются четыре сотни женщин, которые были у вашего мужа?.. Четыреста женщин, — повторил он, — и не уметь держать даже одну…Агнесса вспыльчиво взмахнула руками.— Ну, конечно, месье, можете быть спокойны — с вами этого никогда не произойдет.Судебный исполнитель вместе со своим помощником вышел на улицу, где его уже дожидался полицейский. Уже закрывая за ними дверь, Агнесса услышала:— Мадам, будьте завтра утром дома. За вашими вещами приедет судебная карета.Тем временем человек, о котором шла речь, Николя Ретиф де ля Бретон, уже немолодой мужчина с покрытым сеточкой морщин лицом, но еще живой и энергичный, подобно юноше, медленно шагал по залитой мраком улице где-то в районе улицы Согласия. Не горел ни один фонарь, мостовая была пуста. На Бретоне была круглая широкополая шляпа, делавшая его похожим на священника, почти такой же, как ряса кюре, длинный плащ и сапоги со стальными подковами.Ретиф де ля Бретон задумчиво брел по мостовой, не замечая, как подбитые железом сапоги высекают из камней, покрытых многолетней плесенью, искры.Живописатель парижских трущоб и обличитель общественных язв что-то негромко распевал про себя, заложив руки за спину. Возле одного из домов было чуть-чуть светлее, чем в остальных местах. Именно здесь Ретиф де ля Бретон почувствовал, как чья-то рука схватила его за полу плаща.— Что такое? — непонимающе пробормотал он и в следующее мгновение увидел протянутую к нему руку нищего.— Помилосердствуйте, помилосердствуйте, — жалобно затянул тот.Де ля Бретон прищурил глаза и смог разглядеть при тусклом свете, падавшем с соседнего окна, безногого калеку на деревянной тележке.— Подайте несчастному, который лишился всего, — продолжал канючить калека, вытянув руку к Ретиф де ля Бретону. — Добрый господин, не забывайте ближнего.Писатель усмехнулся.— Я бы тоже мог оказаться на вашем месте, — снисходительно сказал он, протягивая ладонь несчастному. — Давайте пожмем друг другу руки.Калека оторопело посмотрел на стареющего господина, который продолжил:— Разрешите представиться — Николя Ретиф де ля Бретон.Безногий нищий уныло протянул:— А меня зовут Карако.— Очень приятно было познакомиться, Карако, счастливого пути.Пожав грязную ладонь нищего, Ретиф де ля Бретон медленно зашагал дальше. Вокруг стояла непривычная для парижских улиц того времени тишина, в которой гулко раздавались лишь шаги Ретифа де ля Бретона и шум колес тележки, на которой ехал безногий инвалид.Неожиданно в ночной тишине писатель услышал доносившийся откуда-то женский голос:— Эй, вы!Он остановился у грязной закопченной каменной стены и принялся оглядываться по сторонам, недоумевая — кто мог его позвать. Спустя несколько мгновений голос повторился снова:— Эй, вы! Я к вам обращаюсь!Наконец-то Ретиф де ля Бретон понял, что это было. В освещенном несколькими свечами окне второго этажа здания напротив он увидел женскую фигуру в ярко-желтом платье с сильно напудренным лицом, скрывавшем ранние морщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28